Прости за любовь

Джолос Анна

— Пусть бы не вытаскивал.

Вздыхаю.

После того нашего разговора в беседке как-то тяжело с ним стало общаться в последнее время.

— Нас Паша ждёт, но там за забором журналисты, — предупреждаю, когда выходим на улицу.

Не спрашивайте, откуда они прознали о его местонахождении. Я понятия не имею.

— Марсель, что случилось?

— Можем мы получить какие-то комментарии?

— Что произошло в зале заседания? Драка?

— Тата, правда ли, что друг семьи

и компаньон отца незаконно завладел общим бизнесом?

— Марсель, ты уже завершил своё лечение в рехабе?

Не обращая внимания на их бестактные вопросы, направляемся к притормозившей у тротуара машине Горького.

Прямо дежавю.

Забираемся в салон.

Щёлкают замки.

— Здорово, скандалист, — протягивает ему руку Пашка.

Он подкинул нас сюда с дедом Игорем. Потому что последнему накануне кто-то спустил все шины по кругу.

— Начистил-таки морду леопардовому?

— Он легко отделался.

— Ты сломал ему нос, — уточняю я.

— Пусть скажет спасибо, что не хребет.

И действительно спасибо.

Парни болтают по дороге к дому, а я, пользуясь тем, что Марсель сидит на переднем, открываю директ и подчищаю сообщения.

Мой тайный «обожатель» вчера снова прислал порцию угроз.

Я прям даже как-то привыкла к ним уже.

— Ты когда выписываешься из клиники, бро?

— Первого.

— Связывался с Гориным?

— Сегодня хочу заехать к нему в офис.

— Вот он офигеет, когда ты скажешь, что готов вернуться.

Оторвав взгляд от телефона, прикидываю, не послышалось ли.

Вернуться?

Пока едем, думаю, как так случилось, что об этом важном решении я узнаю не от самого Марселя, а от Паши.

Уже дома, поджидая его у двери ванной, настраиваюсь на серьёзный разговор.

— Ты чего здесь? — спрашивает, обнаружив меня в коридоре.

— Поговорить хочу.

Вытерев голову полотенцем, ставит передо мной мои мохнатые тапки.

— Босиком не стой на плитке.

— Так мы поговорим?

— Давай потом, мне нужно сейчас уехать.

Проходит в комнату, оставляя меня в полнейшем замешательстве.

— А завтра уезжаю я, — напоминаю, шагая следом.

— Значит потом.

— Нет, не потом. Сейчас, — заявляю сердито.

Рокки, развалившийся на кровати, приподнимает голову. Думает, на него ругаюсь.

— Говори, — бросает полотенце в сторону и опирается бедром о спинку дивана.

— Что происходит?

— Ты о чём?

— Да обо всём. Мы с тобой как чужие люди, Марсель. Ты ведёшь себя странно.

— Конкретизируй.

— Ни разу не приехал домой за этот месяц, — выдвигаю первый аргумент. — Если бы я сама не приходила на выходных в

клинику, мы бы вообще до суда не увиделись. И вот даже сейчас. Вместо того, чтобы остаться, ты собираешься куда-то уйти.

Молчит. Нечего противопоставить, а я тем временем продолжаю.

— Когда решил вернуться в группу?

— Недавно.

— Почему я об этом ничего не знаю?

— Потому что мы это не обсуждали.

— Не возникло желания поделиться со мной?

— Не переворачивай. Я пока сам плохо представляю, что к чему.

— Это неважно. Ты не сказал мне! — обиженно поджимаю губы.

— Тата…

— Ты отстранённый, холодный. Чёрт возьми, такое ощущение, что я вообще перестала волновать тебя!

— Чушь.

— Н-да? — подхожу ближе. — Может тогда объяснишь, почему мы так отдалились друг от друга?

— Бред.

— Марсель… — качаю головой, вздыхая. — Это случилось и я пытаюсь выяснить почему.

Он снова молчит и от досады хочется лезть на стену.

— Ты вообще воспринимаешь мои слова всерьёз?

— А ты мои? — переадресовывает вопрос.

— Да.

Усмехнувшись, кивает.

— Не похоже.

— Я искренне не понимаю тебя.

— Жаль.

— Если ничего… Если ничего не чувствуешь больше, то зачем тогда я здесь?

— Ничего не чувствую, — повторяет, выгибая бровь.

— Выглядит будто так.

— Ты никогда не осознавала, как я отношусь к тебе, — его глаза горят разочарованием.

— Опять я виновата? Всегда и во всём!

— Я этого не говорил.

— Тогда в чём дело? Почему мы просто не можем наслаждаться тем, что есть между нами?

— Может, мне мало того, что есть.

— Я… Готова дать тебе всё, что ты хочешь, — признаюсь, краснея.

Прищуривается.

— Не уверен, что мы имеем ввиду одно и то же, Тата.

К моим щекам будто раскалённые кирпичи прикладывают.

— Ты ведь про секс?

— Марсель, почему вместо лёгкости мы утопаем в скандалах и депрессии?

— Ах лёгкости тебе захотелось? Так вперёд. Я никого к себе не привязывал, по-моему.

— Знаешь что? — выхожу из себя, ибо нервы уже на пределе. — Может паузу возьмём?

Больно это озвучивать, но как ещё вывести его на эмоции?

— Бери, — пожимая плечом, отвечает спокойно. Настолько спокойно, что теряюсь даже.

— Ты сейчас серьёзно?

Глава 37

Марсель

Весь июнь мы с пацанами проводим на репетиционной базе. Первые одиннадцать дней июля — на студии. С утра до ночи.