Прости за любовь
Шрифт:
— Несомненный плюс в том, что у вас есть приличное количество готовых треков. Плюс вы команда.
— У нас небольшая проблема, — сразу сообщаю на берегу.
— Какая?
— Отсутствие барабанщика.
— А куда он делся?
— Репетирует как родину в случае чего защищать, — отвечает Паша Стасу.
— В смысле? Он в армии, что ли?
— Да.
— Мать вашу, — Горин вздыхает и чешет затылок. — Это печально, ребята…
— Да найдём мы им барабанщика. Кастинг анонсируем, они сами толпами
— Ну окей. Давай организуем кастинг.
— Что с трек-листом?
— Мы отслушали ваш материал. Записывать будем эти десять песен, — Стас кладёт передо мной свой блокнот и я фоткаю эту страницу себе. — Демки отличные. Звучание, вокал — огонь. Оставляем стилизацию под альтернативный рок. Это прям то, что надо.
— Кстати, почему решили сменить жанр? — интересуется Олег. — Ваш старый порожняк вообще не был похож на то, что мы слышим сейчас.
— После аварии переклинило, — пожимаю плечом. — Тяжёлый был период. Четыре стены, депрессняк, меланхолия.
— Мы сдавали экзамены, гуляли на выпускном, а он лежал в больнице весь переломанный.
— Чиж, к чему эта лирика? — перебиваю его недовольно.
Кто просил влезать со своим комментарием?
— Помимо последствий ДТП угнетало что-то ещё? — осторожно заводит Стас.
— Судя по текстам, да, — со знанием дела хмыкает Батурин, растягивая губы в полуулыбке. — Тёлка, по ходу, бросила. Разбитое сердце. Классика, — не спрашивает, утверждает.
— Не думаю, что это важно, — отзываюсь я, стиснув зубы.
— Да не кипятись, Кучерявый. У каждого гения есть своя муза. Не ты первый, не ты последний. Бабы — то ещё зло, но нельзя отрицать тот факт, что благодаря им на свет появляются офигенские вещи. Искусство развивается и не стоит на месте. Музыка, кино, литература. Примеров до хрена.
— Короче, Марсель, — вмешивается Горин, быстро взглянув на часы, — нам зашла твоя ипохондрия, но надо разбавить её драйвовыми композициями. Подумай, прикинь, что можно сообразить.
Киваю.
— Как у вас обстоит дело с жильём? Нужна помощь?
— Нет.
— Кэш есть на первое время? Существование в Москве — удовольствие не дешёвое.
— Есть. Разберёмся.
— Самостоятельные ребята.
— Типа того, — отражаю ехидный взгляд Батурина. Нравится он мне всё меньше и меньше.
— Стас, дай им документы.
— Подписывать будем после того, как внимательно с ними ознакомимся, — ставлю его в известность.
— Ну разумеется, — усмехнувшись, разводит руками. — Ваше право, однако не стоит с этим особо затягивать. Желающих с нами сотрудничать много.
Давить пытается? Со мной этот номер не прокатит.
Мы, конечно, рады, что нами заинтересовался такой крупный лейбл, но голову от счастья пока не снесло.
— Покажу
— Охренеть, Горин, какая деловая нынче пошла молодёжь! Приезжают из жопы мира, никто и звать никак, но при этом ещё и условия ставят.
— А по-вашему, если не московские, то всё хавать должны?
— Слышь, Стасян, чё-то он борзый чересчур, меня это прям напрягает, — перебирает пальцами телефон, неотрывно на меня глядя.
— Нормально всё, Олежа. Не пыли, — смеётся тот в ответ. — Парни, давайте до связи. Как только найдём барабанщика, маякнём вам. Сразу начнёте репетировать.
Барабанщика находят действительно довольно быстро. Звонок от Горина раздаётся уже пару дней спустя, и ранним утром мы с пацанами едем на репетиционную базу. Где, собственно, и начинается совместная работа.
Недели две уходит на то, чтобы коллектив познакомился с новым участником.
Юра — это не наш Ромасенко, конечно, но играет на барабанах отменно, так что проблем с технической точки зрения не возникает. Репетируем. Работаем над аранжировками.
Что касаемо записи, весь следующий месяц на студии проводим в прямом смысле дни и ночи. Иногда я даже не возвращаюсь в квартиру. Остаюсь с нашим звукорежиссёром. Вместе шаманим над каждым треком, активно спорим, перезаписываем отдельные моменты.
Демид, в плане музыки, такой же поехавший на всю голову перфекционист, так что коннект у нас с ним выстраивается чёткий.
Горин, в качестве саунд-продюсера, тоже частенько появляется на студии. Он внимательно слушает то, что мы записали, и даёт по этому поводу ценные советы.
В общем…
Одни сутки плавно перетекают в другие.
Песня за песней.
Отдельная запись инструментов, вокала.
Обработка. Мастеринг.
Литры кофе. Бессонные ночи.
Неизбежно возникающие конфликты. Эмоциональное напряжение.
Когда Демид сводит окончательную версию альбома, даже не верится в то, что он наконец готов.
Помню тот день.
Демид меня будит. Ухмыляется. Заявляет: «Мол, есть».
Продрав глаза, заставляю себя встать с дивана, на котором тупо отключился.
Во втором часу ночи приезжает Стас.
Слушаем то, что вышло по итогу. Перезаписываем двенадцатый трек ещё раз. Сводим заново. На рассвете заканчиваем работу над дебютным альбомом группы.
Эти двое на радостях открывают бутылку горячительного, а я, вымотанный и ни хрена не соображающий, еду спать.
Какое-то время нас вообще не трогают. Чилим, отсыпаемся, зависаем на даче у крёстного, гуляем по Москве и наслаждаемся вожделенной свободой.
Недолго правда.