Прости за любовь
Шрифт:
Хотелось обнять её в ответ, но я этого не сделал.
Не смог переступить обиду, ведь для меня её исчезновение стало самым настоящим предательством. Простить и отпустить не так-то просто, как звучит на словах. Особенно тогда, когда человек по какой-то необъяснимой причине всё ещё волнует тебя. Абсолютно во всех смыслах.
— Знаешь, что напрягает?
— М?
— Только-только у тебя наметились перемены на личном и на! Внезапно появляется Она. Странно…
Невесело усмехнувшись, откручиваю
— Илона где?
— Улетела. На месте занимается переносом концерта. Вроде бы договорилась с организаторами. Нам надо завтра днём быть в Самаре. Ты давай, приводи себя в порядок, дружище. Утром едем в аэропорт.
— Понял.
— Как она отреагировала на твоё решение увидеться с Татой?
— Считай сама меня туда и отправила. Зачем, объясни? По идее, должна быть против. Где логика?
— Думаю, Вебер прекрасно всё понимает. Она чувствует тебя. Знает, что тебе нужна была эта встреча. Смысл запрещать или капризно топать ножкой? Это вообще не в её духе.
— Тоже верно.
— Она тебя любит гораздо сильнее, чем себя, бро.
— И в отличие от некоторых, никогда не предавала, — язвит Ромасенко, услышавший обрывок нашего диалога. — Я застрял, мать вашу! Не мог выйти из сортира. У тебя сломалась защёлка.
— Я по пьяни навернул.
— Возвращаясь к теме вашего разговора. Слышь, Абрамов, совет хочешь? — смотрит на меня пристально.
— Валяй.
— Не будь идиотом. Илона — золото, а не девчонка. Красивая, интересная, умная, самодостаточная.
— Я без тебя всё это знаю, друг.
— Тогда какого ляда ты исполняешь? Стоило Джугели замаячить на горизонте, и всё, ты убит. Напиваешься. Где, кстати, это произошло?
— В каком-то баре. Не помню.
Помню, что отпустил такси и пошёл бродить по улицам.
— Пять баллов! Заливаешь глотку. Пропадаешь на несколько дней, потеряв счёт времени.
— Я в порядке, — бросаю зло.
— Кому-нибудь другому это расскажи. Проходили уже.
— Что проходили?
— Мозг включи, алё! Она объявилась, расковыряла старые раны и преспокойно отправилась в эту свою Испанию дальше ракеткой на корте махать. А ты? Опять загибаться планируешь? Депрессировать?
— С чего ты взял? — спрашиваю сердито.
— С того блядь. Пойди в зеркало на себя посмотри. Хрена ты молчишь, Горький? — наезжает на Паху.
— А я что?
— Скажи ему, что будет последним долбоящером, если упустит возможность построить отношения с Вебер.
— Пусть сами разбираются, Макс. Не лезь.
Следующим вечером даём концерт в Самаре. Люди ждали нас и остались довольны, несмотря на произошедший накануне казус с переносом.
Мы с пацанами отработали хорошо. Выступление зрителей не разочаровало,
Кайфанули взаимно, но почему-то именно сегодня я, как никогда, острее всего ощутил пустоту внутри себя после взаимодействия с аудиторией.
Выложился по полной. Всё отдал им. Ни черта не осталось.
А послезавтра опять концерт. Тур расписан на месяцы вперёд. И это начинает ощутимо давить. То ли я подустал от бешеного графика, то ли встреча с Джугели меня подкосила. Признаться, гораздо сложнее стало исполнять песни, посвящённые ей.
— Ты как?
Время за полночь. Мы с Илоной неспешно прогуливаемся по набережной Волги. Я сам её вытащил на улицу. Захотелось проветриться.
— Нормально, — отвечаю, снимая с себя кожанку.
— Да не надо, я не замёрзла, — протестует, но я всё равно накидываю куртку ей на плечи.
Август на дворе, однако у воды достаточно прохладно. Сто процентов замёрзнет в этом своём лёгком платье.
— Вы отлично отыграли сегодня.
— Есть проблемы с организаторами?
— Билеты никто не сдавал. Так что всё устаканилось.
— Сорян, что так вышло.
— Паша сказал, ты снова пьёшь?
— Немного накатил в баре. Пришёл домой, вырубило.
— Старайся держать телефон при себе и включённым. Если что-то происходит, я должна хотя бы знать об этом, дабы успеть что-то предпринять.
— Чёртова труба разрядилась. Бывает.
— После концерта зачем пил?
— Захотелось. Давай без наездов. Я практически трезвый, ты же видишь. Стекло!
— Это и пугает, учитывая количество залитого в тебя спиртного.
— Я в порядке, Илон, — чеканю по слогам.
— Завтра концерт в Тольятти.
— Послезавтра.
— Завтра.
Напрягаю память.
Да блин. Точно…
— А потом что?
— В пятницу Казань. В воскресенье Москва, клуб.
— Твою мать, не продохнуть, — отзываюсь недовольно.
— К слову, про мать. Я купила тебе билет домой, как ты просил. Вылет из Москвы во вторник вечером. Пару дней можешь побыть с семьёй в Красоморске.
— Мы вместе туда собирались, — напоминаю я ей. — Уже не летишь со мной?
Достаю сиги и зажигалку.
— Ты хочешь, чтобы я полетела?
— Настаиваю.
— Ладно.
— Не ладно, а билет покупай. Предки ждут.
— Куплю.
— Вот и молодец.
Идём по набережной. Где-то вдалеке играет музыка и смеётся гульбанящая молодёжь.
Я курю. Илона молчит, упрямо не задавая никаких вопросов. И вот сейчас мне не совсем понятно, как себя вести. С одной стороны, ясно, что нужно рассказать о том, как прошла встреча с Джугели. С другой… Стоит ли? Готов ли я быть честным до конца?
— Сядем?
Неподалёку от нас пустая лавочка.