Прости за любовь
Шрифт:
— Джеймс страдает, пропускает занятия, а иногда и вовсе приходит пьяным.
Ной затих рядом с ней. Он иногда чувствовал себя бесполезным — совершенно не имел понятия, как помочь Лили. Каким образом она вообще умудрялась приплетать себя к тому, в чем даже не участвовала?
— И что ты об этом думаешь? — чтобы только не молчать, спросил он.
— Угадай.
— Опять винишь себя?
Лили повела плечом.
— Я же все—таки его сестра. Я должна была рассказать.
— Но ты и сестра Альбуса. Послушай Лили, здесь нет твоей вины вообще. Ты сестра, а не их
Когда Готьер это сказал, то рыжеволосая удивленно вскинула голову. Его слова не казались ей бредом, может, она этого и не хотела осознавать, но он был прав. Виновата Алекс. Если бы она не сблизилась с Альбусом, тогда Джеймса так бы не страдал из—за двойного предательства.
— Гиппогриф меня затопчи, а ты ведь прав! Я не хотела об этом думать, но ведь так и есть!
Подумать только — один человек разрушил сразу две жизни. И не кто—то, а ее подруга. К тому же, пострадали не только Джеймс и Ал — пострадали и близкие. Теперь все с ума сходят из—за Джеймса. Он думает, что это его дело, но на самом—то деле это касается всей их семьи.
Поттер немедленно высказала все это Ною.
— Нет, ну с разрушенными жизнями ты все—таки загнула, — неодобрительно возразил он. Лили
Она была согласна, но то, что происходит сейчас с её братьями, вполне могло подходить под это определение.
— Это всего лишь очередное испытание. Им только нужно пережить это.
Лили невесело усмехнулась:
— Не думаю, что они скоро забудут об Алекс. Она причинила им боль.
Ной тяжело вздохнул, как будто это была его идея.
— Она твоя подруга, Лили, не забывай.
— Друзья так не поступают, — отрезала Лили. — Она прекрасно понимала, что когда все раскроется, Джеймс пошлет, куда подальше всю семью и закроется в своем тесном мирке. Понимаешь?
— Ты не говорила с ней об этом?
Лили не сразу ответила. Она была слишком зла на Забини, слишком переживала, чтобы уделить этому время.
— Я и так знаю, что она скажет, — ответила она, — и я не хочу её слушать.
— Лили…
— Забудь, — отмахнулась она. — Меня сейчас больше волнуют экзамены. — Готьер изогнул бровь, не собираясь ничего отвечать, и Лили продолжила, почти обиженно: — У меня завтра экзамен, а я тупая, как пробка, в Трансфигурации. Меня больше ничего не волнует.
***
Солнечные лучи радовали студентов своих теплом, но не все были счастливы началу лета и приближением летних каникул. Алекс последние дни много времени проводила наедине с собой. Как только она сдала экзамен, то пошла на улицу освежиться.
После того, как Джеймс узнал все о ней с Альбусом, все скатилась в тартарары. Он не желает ее знать, тем более видеть. Даже толком не выслушал ее, а Альбус… кажется, во всем винит себя, хотя он ни при чем. Алекс тяжело вздохнула и вслух сказала:
— Все, доигралась…
Но ведь для нее это не игра была. Она любит их, обоих. Такое ведь возможно!
В голове было слишком много мыслей,
Но вот что она чувствует? Забини в который раз задавала себе такой вопрос, даже вслух, но сама не могла дать ответа. Казалось бы, невозможно не знать, что чувствуешь, но именно это сейчас происходило с ней. Алекс выдвинула для себя теорию о том, что испытывает сейчас слишком много, чтобы сразу так определиться.
Конечно, на общем фоне выделялась боль, но было две причины этого. Джеймс и Альбус, разумеется. Она не могла выбрать. Бывают ситуации, когда выбора нет. Хотя, может быть, ей только так казалось.
Она любила и того, и другого. Даже сейчас она любит. Посеяла неприятности, рассорила братьев, но при этом продолжает любить их.
Глупо, наверное, но это было правдой. Алекс хотела пойти в подземелья, как вдалеке увидела Джеймса.
В груди неприятно кольнуло. Она хотела с ним побыть, жаждала. С минуту поколебавшись, Алекс двинулась в сторону гриффиндорца. Конечно, она понимала, что он может на нее накричать или просто проигнорировать, но она хотела с ним побыть хотя бы рядом. Кто знает, может когда—нибудь он и сможет ее простить?
Джеймс стоял к ней спиной и смотрел на Запретный лес, в который желал сбежать. Сбежать от всего, от всех, а самое главное — от самого себя. Он не слышал, как она к нему подошла. Но он как будто почувствовал и резко обернувшись, врезался в нее взглядом.
Вопреки её ожиданиям, он ничего не сказал, а Алекс чуть приоткрыв рот, смотрела на него.
— Привет, — выговорила брюнетка. Джеймс проигнорировал, но продолжил прожигать её взглядом. От этого стало неуютно. — Как…
Но Джеймс её перебил:
— Уходи, — безэмоционально произнес он.
Алекс опустила голову. Хотя по голосу нельзя было понять его реакцию, но она уже заранее поняла, что если не уйдет, то Джим просто будет груб с ней. Но почему—то это её не остановило.
Она сморозила глупость:
— Мне жаль.
Джеймс, кажется, если бы мог, то рассмеялся бы.
— Проваливай, — уже грубее отозвался он.
— Джим, нам нужно поговорить… — все же сказала Алекс.
— Мне с тобой не о чем разговорить, Забини, — презрительно бросил он. — И Джим я только для близких мне, а ты мне никто. Теперь, — добавил Джеймс и отвернулся от нее.
Алекс закусила губу.
— Хоть я и поступила, как самая последняя шлюха, переспав с твоим братом, но я не могу это объяснить. Я люблю вас обоих… — она замолчала, когда парень молча повернулся к ней. Его лицо было переполнено омерзением.
— Мне плевать на твои слова. Как и на тебя в целом. Ты для меня никто.
Для Алекс это было неприятно и обидно слышать эти его слова, но Джеймс был прав. Она для него никто.
— Я просто хочу объясниться, — не сдавалась она и повторила в который раз ему и себе тоже: — Я люблю и тебя, и его.