Простительные грехи
Шрифт:
— Может быть, это одна из девушек? — Спросил я. Энцо задумчиво поджал губы и через минуту покачал головой.
— Я бы запомнил эти волосы, — сказал он. Я не сомневался, что так и было бы, настолько Энцо был внимателен к подобным мелочам.
Я наблюдал за ней с минуту, и когда она, наконец, повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на бармена, я получил хороший обзор.
— Черт, — прошипел я. — Неважно.
— Кто она?
— Одна из тех, к кому Шрам никогда не позволит себе прикоснуться, если узнает, кто она такая. Она слишком чиста для него. Он подумает, что
— Я не знаю, мужик. Ты видишь, как он смотрит на нее?
— Я не виню его. Она чертовски хорошая женщина. Только идиот позволит ей уйти, — проворчал я, постучал дважды по барной стойке на краю VIP-зоны и направился в свой офис. Мне нужно было выпить, если мне придется смотреть, как Шрам саботирует лучшее, что с ним когда-либо случалось. Энцо последовал за мной, хотя, казалось, не решался покинуть шоу.
Он не знал Шрама так, как я, не знал его истории и всего, что оставило в нем след. Он смотрел, как мы все находим своих женщин, считая, что мы это заслужили. По его мнению, мы дали ему все. Дали ему второй шанс на жизнь. Вытащили его с улицы и увезли от матери, которая не беспокоилась о нем.
Маттео уже начал пытаться найти ему пару, поскольку его статус телохранителя Айвори позволял ему иметь жену. Но ничего не помогало, ничего не могло убедить мужчину, что он может иметь женщину рядом с собой и не запятнать ее своими поступками.
Тем, что он пережил на улице.
Может быть, женщины внизу будет достаточно, чтобы вытащить его голову из задницы.
Но более вероятно, что он бросится бежать, не прикоснувшись к ней.
Через несколько минут он уже поднимался по ступенькам, присоединившись к нам с Энцо. Выражение его лица подтвердило все, что мне нужно было знать.
— Кто это был? — спросил Энцо, ухмыляясь ему так, словно нашел пикантную сплетню.
Он вздохнул и посмотрел вниз на этаж, несомненно, глядя на нее, где даже с моего рабочего места я мог видеть, что она сидит с поникшей головой и подавлена.
— Кто-то, кто заслуживает гораздо большего, чем я.
Энцо взглянул на меня, но я покачал головой.
Однажды я заставлю его увидеть, что он не испорчен своим детством. Что он может жить своей жизнью и не отказываться от своей верности Белланди.
Но сегодня был не тот день.
— Почему бы тебе не пойти и не позвонить Райкеру? — спросил я его, пресекая все попытки Энцо наброситься на Шрама. — Мне нужны свежие новости о Конноре. Узнай, что он нашел.
По правде говоря, мне действительно нужна была свежая информация. Я собирался позвонить сам, чтобы Райкер снова услышал разочарование в моем голосе и точно знал, что поставлено на карту.
Мое здравомыслие.
Мне нужно было, чтобы его нашли. Угроза, которую он представлял для Самары, была просто невыносима для меня. Любая угроза для неё была невыносима, но у того куска дерьма, который причинил ей боль, будет особое место в аду, ожидающее его, когда я наконец позволю ему умереть.
Шрам откашлялся,
— Будет сделано, Лино. Миа Романо только что вошла. Я знаю, что ты хотел перекинуться с ней парой слов и, возможно, повесить ее на складе, — сказал Шрам с беспокойным смешком. Мы не так уж много делали для того, чтобы подвести черту, но причинение вреда женщинам, как правило, было одним из них.
Но иногда это было неизбежно для тех, кто действительно заслуживал страданий.
Преступления Мии не требовали ее смерти, но они гарантировали ей уход из моего гребаного клуба.
— Пришли ее, а потом позвони Райкеру из офиса Энцо, пока я разбираюсь с ее дерьмом, — приказал я, наливая себе выпить.
Я не стал садиться, задержавшись у окна своего кабинета и глядя вниз в клуб, чтобы посмотреть, как Шрам подходит к Мии. Она вздрогнула, когда он рявкнул на нее и указал на мой кабинет, и ее глаза расширились, когда она проследила за его пальцем. Она не могла меня видеть, но по выражению ее лица я догадался, что она прекрасно знала, что я наблюдаю.
Она тяжело вздохнула и кивнула, прежде чем направиться к лестнице. Я не двинулся со своего места у окна, потягивая виски. Звук ее каблуков, стучащих по полу, подсказал мне тот момент, когда она подошла к двери.
— Лино… — вздохнула она с тревогой в голосе.
— Думаю, мистер Белланди прекрасно подойдёт. Давай не будем притворяться, что мы друзья. — Я повернулся к ней лицом, поставил стакан на угол стола и окинул ее взглядом, который, как я знал, заставил бы Маттео гордиться мной — холодное спокойствие и ни следа каких-либо эмоций. У меня был вспыльчивый характер. Обычно я терялся в порыве гнева и проявлял слишком много себя, но я работал над тем, чтобы изменить свои черты.
Я научился и бросил все эти усилия ей в лицо.
— Я просто беспокоилась о ней. Я хотела, чтобы она поняла…
— Ты думаешь, что я из тех, кто изменяет своей жене? Пожалуйста, мисс Романо, объясни мне, каким образом моя сексуальная жизнь стала твоим делом? То, что ты трахаешься с моим отцом, не делает тебя моей матерью. — Я усмехнулся, провоцируя ее отрицать обвинение.
Она давно думала, что у нее могут быть отношения с моим отцом, что она может стать женой номер три. Вместо этого он женился на Тристе и держал Мию в качестве одной из своих постоянных интрижек. Каким-то образом она терпела это место в его жизни, но обвиняла в этом Тристу.
Я предполагал, что она ненавидела Самару чисто из принципа за то, что она была женой, которой у нее никогда не было возможности быть.
Женой Белланди.
— Твой отец сломал Тристу. Я думала спасти Самару от той же участи, когда ты неизбежно вернешься к девушкам и отношениям без обязательств. Она должна быть готова к тому, что ты с ней сделаешь…
— Не говори так, будто ты знаешь все обо мне или моих отношениях с Самарой. Я бы не женился на ней, если бы у меня не было намерения оставаться ей верным. Я женился на ней, потому что она единственная женщина, которую я когда-либо любил.