Просто гуляем...
Шрифт:
– Ты же не хочешь в меня стрелять. – он даже заломил бровь от такого заявления и только выше поднял пистолет, так что остальное мой язык молол уже без участия головы. – Ну а зачем тебе в меня стрелять? Можешь и убить ненароком, а это сто пятая статья уголовного кодекса Российской Федерации, и это карается лишением свободы сроком до двадцати пяти лет с полной конфискацией имущества. – Откуда это в моей голове? – А тебе ведь и так за ограбление банка светит лет семь, а если прибавить угрозу жизни человека и нелегальное ношение оружия? А если все-таки убьешь? Ты же столько не выдержишь, да ещё
– Не хочу.
Мне захотелось себя ущипнуть или хотя бы уши прочистить. Судя по выражению его лица, он сам не ожидал от себя такого и покрепче сжал пистолет, так крепко, что ещё чуть-чуть и спустил бы курок.
– Ты же не хочешь в меня стрелять! – взвизгнула я.
– Не хочу. – повторил он.
В неверии слегка качнула головой в бок.
– Опусти руку.
Он впился в меня глазами, рука дернулась, но осталась на месте.
– Опусти руку!
Она задрожала, но медленно поползла вниз.
Неужели, я могу не только читать мысли, но и внушать их?
В памяти мелькнул эпизод:
«- Да стой ты! – я поймала Вику за руку. – Зачем тебе идти к директору? Тебе от этого будет только хуже! Тебе это не нужно!
Она выдернула свою руку, но как-то неуверенно
– Да, не нужно…»
– Отпусти пистолет.
– Да пошла ты!
Но пистолет упал. И я наконец-то смогла спокойно выдохнуть. Заметила толпу, а так же охранников, которые наконец-то опомнились и бежали к нам. Вор тоже их замечает и делает рывок в сторону.
– Стой!
Замирает.
– Леська, ты меня слышишь?
– Конечно, голос слегка охрипший.
– Готова?
– Всегда.
– Сумку отпусти!
– Да…
– Отпусти!
Сумка рухнула и исчезла в Леськиных шустрых руках, грабитель попал в умелые руки охранников, а я оказалась в родных руках Игоря.
– Катя, ты в порядке? Ты дура! Я так за тебя испугался! Дура!
Да, дура, но счастливая и уверенная в том, что теперь все будет хорошо.
Мимо промчалась машина, из которой разносилось: «Хорошо. Всё будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю, знаю…»
Я невольно рассмеялась и зарылась в объятиях.
Точно будет.
====== XXXV ======
Я закрыла глаза, сосредоточившись только на запахах и своих ощущениях.
Игривый, хотя и немного вредный ветерок, с каким-то маниакальным удовольствием трепал мои волосы, на укладку которых я потратила на четыре минуты больше, чем обычно, а также доносил до моего обонятельного аппарата запах соленой морской воды с легким привкусом плесени и ненавязчивый, практически неуловимый аромат сирени.
– Не расстроилась, ну, что никто не пришел? Выпускной все-таки…
Я открыла глаза и помотала головой.
– Не-а. Зато все живы и… вроде здоровы.
Леся вопросительно, с легким намеком на улыбку, подняла брови.
– Операция прошла успешно.
– Аааа! – завизжала она, срываясь на ультразвук, и кинулась меня обнимать. – Катька, я так рада!
– Тихо-тихо, – и все же обнимаю её в ответ. – Я тоже очень рада,
– Ой, – она отступила. – Какая же ты иногда зануда… Ладно, раз ты так переживаешь, что мы можем упасть – садись и быстро мне все выкладывай.
Мы сели на край пристани, свесив ноги, оказавшиеся в пяти сантиметрах от воды.
Многие могут озадаченно нахмуриться или же обеспокоиться: у них же выпускной, они, наверняка, в красивых платьях, как можно так просто садиться на грязную землю? Можете успокоиться – мы не в платьях. Да, обычно на выпускной снимают какой-нибудь ресторан или кафе, или даже теплоход, надевают все самое-самое, и весь вечер веселятся, танцуют, поют, участвуют в каких-то конкурсах. Все. Только не мы… Мы никогда не будем как все – у нас для этого есть Алена Степановна. Знаете, где мы празднуем? Нет, не там. В тюрьме? Ну это вы уже загнули, ещё бы сказали: в школе. Нет, в пейнтбол-клубе. Вот и я о том же. Киселева уже до веселилась – ей мячик от пейнтбола в руку попал, да так, что пришлось десять швов наложить.
– Катя, не томи. И так уже две недели молчишь. «Чтобы не сглазить, чтобы не сглазить» Никогда не думала, что ты такая суеверная.
Я тоже.
– Рассказывай.
– Где-то через сутки после того, как мы все закончили, ко мне в комнату вбежала мама со словами: «Катенька, ты представляешь, какой-то анонимный благотворитель перевел на наш счет большую сумму денег!» Я изображаю удивление и уточняю: «Насколько большую?», а она: «Папе на операцию только немного надо добавить и хватит!» Мы, конечно, визжим как ненормальные. Я маму такой счастливой давно не видела…. А потом она ни с того ни с сего начала размышлять откуда эти деньги могли взяться, и дошла до того, что они пришли к нам по ошибке, а значит, несмотря ни на что мы обязаны их вернуть. Я попыталась её переубедить, но она так уверилась в правильности своих выводов, я ба даже сказала, уперлась…
– Так вот откуда в тебе это…
– Лесь!
– Молчу. Продолжай.
– В общем, я не нашла никакого другого выхода, кроме как… рассказать ей всё.
– Всё? – уточнила она.
– Вообще всё, – кивнула я.
– И как она отреагировала?
– Сначала не поверила.
– Ещё бы, – хмыкает.
– Мда… потом не поверила в то, что поверила.
– УЖЛ?
– Она самая. Потом поверила окончательно, стала сыпать благодарности, потом ругать, потом восхищаться, потом воспитывать, потом благодарить, потом возмущаться, потом читать нотации. В конце концов она сказала спасибо, но взяла с меня обещание, даже клятву, что мы больше не будем этого делать.
– Что не будем делать? Грабить банк? – Леся нахмурила брови.
– Нет, – я закусила губу. – Вообще не будем больше воровать.
====== XXXVI ======
Мы молча наблюдали за плавающими на поверхности воды листком березы.
Откуда он здесь взялся? Я обошла все окрестности, прежде, чем приземлиться здесь и не одной березы не заметила.
– Знаешь, – подала голос Леся, и я чуть склонила голову в её сторону. – Когда-то это должно было случится. Но я думала, что это произойдет, когда мы угоним машину и приобретем виллу где-нибудь в Чили.