Просто играй...
Шрифт:
Угу, это я еще не позволила тебе дождаться реакции отца…
— Не важно, — я отвела глаза в сторону. Снова пытается что-то у меня выведать. Снова не хочу ему ничего рассказывать. Когда это уже закончится?
— Мышонок, расскажи мне? — Неожиданно тихо попросил он, мягко привлекая меня к себе. — Я же вижу, как тебе тяжело. Просто расскажи, тебе станет легче.
— Не станет, — тихо буркнула я, судорожно вдыхая любимый аромат. Он так и не сменил парфюм… — Не поможет. Я пробовала.
— Попробуй еще раз, — прошептал мне
— Недавно погиб очень дорогой мне человек, — выдавила я из себя с удивлением замечая, как парень вздрогнул всем телом и слегка ослабил свои объятия.
— Ты… была так привязана к нему? — Напряженно спросил он.
— Да. Я… очень его любила. И люблю до сих пор.
— Кем он был?
— Он был… моим родственником. — В последний момент я почему-то сдала назад, отказавшись быть полностью откровенной, ухватившись за первую, пришедшую в голову мысль. Почему — для меня надолго осталось загадкой. — Да, это был мой двоюродный брат.
— Вот как? — Тимошин заметно расслабился. — Сочувствую. Это… очень тяжело, терять близких.
Он коснулся губами моего виска.
— Мышонок, не грусти. Ты же сильная. Ты должна с этим справиться.
— Я стараюсь… Тимофей, я, правда, стараюсь, — вздохнула я. — И в последнее время у меня вроде бы даже стало получаться.
— Это заметно, — чуть улыбнулся парень. — Не отказывайся от танца, Лиз. Мне кажется, тебе понравится этот вариант.
— Хорошо. Я посмотрю. Если успею, даже сегодня. Ну или завтра утром.
— О'кей. Тогда я завтра вечером позвоню тебе, обсудим детали.
— Ага. Ты извини, меня там мама работой загрузила…
— Да, конечно, — поспешно кивнул Тимошин, отпуская меня. — До завтра.
— До завтра…
Закрыв входную дверь, я попыталась тихонько проскользнуть к себе в комнату, но на пути неожиданно выросла смутная в полутьме коридора фигура отца. Караулил, что ли?
— Лиз, зайди, пожалуйста в гостиную, — попросил он.
Тяжело вздохнув, я понуро поплелась за ним.
В гробовой тишине родители наблюдали, как я медленно пересекаю комнату и усаживаюсь в кресло напротив них, расположившихся на диване. Только после того, как я замерла в позе примерной девочки — ножки вместе, руки на коленках — папа начал 'допрос':
— Кто это был?
— Я же уже говорила, Тимофей Тимошин, одногрупник Леськи, — устало выдохнула я.
— Почему он так похож на… — Папа запнулся.
— Просто похож. Мало ли, какие причуды бывают у природы? — Я пожала плечами, непроизвольно поморщившись. Мало того, что говорят на больную тему, так еще и своими недосказанностями делают на ней акцент.
— Хорошо. Лиза, почему ты с ним общаешься? — Чуть нахмурившись спросил он.
— И как я по-твоему должна тебе на это ответить? — Я удивленно вскинула брови. — Почему люди общаются?
— Дочь, ты ведь прекрасно меня поняла, —
— Игорь! — Укоризненно воскликнула мама. Тот только отмахнулся, продолжая пытливо разглядывать меня.
— Я не мазохистка, пап, — хмыкнула я. — Общение с Тимошиным — вынужденная мера. Нас с ним заставили танцевать в универе на новогоднем вечере.
— Танцевать? Почему именно с ним? — Удивленно подала голос мама.
— Потому что он тоже танцор. У него, как и у нас, есть своя группа. Об этом как-то узнала проректор по работе со студентами вот и припрягла.
— И тебе… нормально с ним танцевать? — Вот умеете же вы, товарищи-родители, задавать неудобные вопросы. Конечно, не нормально! А вы как думали?
— Не знаю, мы еще не пробовали. Только танец выбирали, — открестилась я от возможных получасовых нотаций по этому поводу.
— Покажешь хоть, что за танец? — Вздохнул отец и я поняла, что они сдались. Больше вопросов по поводу Тимошина не будет. И то хлеб.
— Ну как обычно. Кир обещал снимать, — кивнула я. — А если вдруг все-таки захотите, можете и сами придти.
— Нет, спасибо, думаю, мы будем смотреться более, чем неуместно на молодежной вечеринке, — открестились родители. Как, впрочем и всегда, я уже даже обижаться перестала. Да и какая разница? Все равно видели каждый наш танец в записи. Вон, этажерка у DVD-плеера уже ломится от дисков. — А кто такой Кир?
— Кирилл. Ди-джей нашего клуба, он бэнду трэки миксует, — пояснила я, вставая с кресла. — Ну что, вопросов больше не будет? Тогда я пойду, со статьей разберусь… Родители молча кивнули, отпуская. Ха, неужели…
Спать я легла только в начале четвертого. Сначала разбиралась с маминой статьей, а потом полтора часа убила на принесенный Тимошиным диск. Я просмотрела его раз десять. Сначала просто оценивая, затем — придирчиво изучая каждое движение. Уже на третьем просмотре я начала понимать, как сложно мне будет танцевать его именно с Тимошиным. У танца была просто сумасшедшая энергетика, воздух между партнерами был наэлектризован до такой степени, что, казалось, вот-вот полетят искры. Значит, нам с Тимошиным нужно будет повторить этот накал страстей. М-да… с моим-то к нему отношением…
Я боялась к нему прикасаться. Сегодня, когда он обнял меня, попросив рассказать о Диме, я испытывала двоякое чувство: с одной стороны все мое существо кричало: 'беги от него, тебе нельзя находиться с ним рядом. Это больно!', но с другой стороны… Тело предало меня практически сразу. Я просто расслабилась в его руках. Еще одной причиной, по которой я солгала Тимошину про 'двоюродного брата', это безумное чувство дежавю. Ну как я могла сказать, что Дима умер, если я сейчас стою и обнимаю его? Его руки, его спина, его парфюм… Он здесь, рядом! Я схожу с ума.