Просто играй...
Шрифт:
— Я заметил. — Тимошин опустился рядом, усевшись прямо на ковер. — И что мы будем с этим делать?
— Не знаю. Я, между прочим, предупреждала, что нам не стоит танцевать вместе.
— Ну я же не думал, что все так запущено! — Удивленно посмотрел на меня парень. — Как же ты в бэнде танцуешь?
— Я с ребятами знакома чер-те сколько знакома. Да и бэнду уже больше трех лет.
— Мда? И Кирилла ты тоже давно знаешь? — Проницательно спросил он.
— Да чего ты вечно к нему цепляешься? — Возмутилась я. — Парень как парень. Работает с бэндом уже около года.
— Ага. И клинья к тебе подбивает столько же? — Хмыкнул Тимошин.
— Кирилл? Ко мне? Ха-ха! — Развеселилась я. — Да он в жизни не посмеет этого делать! Ему ребята не дадут.
У моих друзей и в самом деле
— В каком смысле 'не дадут'? — Уйдя в свои мысли, я совершенно забыла, что рядом сидит сосед, и звук его голоса заставил меня вздрогнуть.
— В прямом. Они у меня как мамочки-наседки. Контролируют мой круг общения. По крайней мере, мужскую его часть.
— Забавно. Чего же это они в таком случае, ко мне еще не пришли?
— Мне позвонить и спросить? Стэм наверняка еще не спит! — Ехидно уточнила я.
— Нет уж, спасибо. Предпочитаю разбираться с проблемами по мере их поступления, а не создавать их себе самолично, — открестился Тимошин. — Так что мы будем делать с танцем?
— Не знаю, честно, — покачала головой я. — Но делать с этим действительно что-то надо. И причем в довольно сжатые сроки.
— Хм. Знаешь, мышь. А давай-ка мы с тобой сейчас просто импровизацию забахаем? Под эту же песню?
— И? В чем смысл? — Не поняла я.
— По идее, это должно помочь тебе расслабиться. — С этими словами Тимошин встал с пола и подошел к компьютеру. Поставив песню заново он развернулся ко мне. — Ну что, попробуем?
Я неуверенно кивнула. Так. Закрыть глаза, отрешиться от всего, сосредоточиться на мелодии. Споткнуться я не боялась — каждый миллиметр этой комнаты был знаком мне буквально на ощупь — я довольно часто здесь репетировала. На ум почему-то пришел не совсем уместный здесь, но очень любимый мной вакинг. Шаг, шаг, поза. Разворот, повтор. Шаг, еще… Постепенно я переставала стесняться присутствовавшего в комнате Тимошина, все больше и больше раскрепощаясь. И когда, открыв, наконец, глаза, я обнаружила Тимошина, крадущимся, мягким шагом направлявшегося ко мне, не отшатнулась, как следовало ожидать, а сама двинулась в его сторону, копируя его ленивую, какую-то даже хищную походку. Шаг вперед, полушаг в сторону. Шаг, шаг, снова чуть в сторону, подойти на расстояние вытянутой руки и резко уйти вправо, с полуулыбкой на лице отмечая, как парень напротив синхронно отступает влево. Повернуться к нему спиной и тут же почувствовать его руки на своей талии. Впрочем, одна моментально переместилась на предплечье таким образом, что я оказалась плотно прижатой к груди парня. Тимошин прогибается назад, почти касаясь макушкой пола и, естественно, увлекает меня за собой, мягко, плавно… Резко дергаю нас вперед, поднимая, и тут же выворачиваюсь. Пара шагов к стене, разворот. Тимошин все еще стоит спиной ко мне. В голову пришла шальная мысль: а что если?..
Отхожу вплотную к стене, разбегаюсь, насколько это позволяют размеры комнаты, и, подпрыгнув, упираюсь коленями в спину Тимошина. Мои руки, вцепившиеся ему в плечи, тут же перехватывают и дергают на себя. Я перелетаю через голову парня, и оказываюсь у него на руках. Все это странным образом совпадает с финальными аккордами мелодии.
— Ну вот видишь, — тяжело дыша и как-то нервно выдохнул Тимошин. — Не такой уж я и страшный.
— Ага. Видимо, страшная теперь я. Ты чего дрожишь-то? — Парня и правда едва заметно потряхивало.
— Чего-чего, — проворчал он. Ты что творишь вообще? А если бы я не сориентировался?
—
— Знает она… чтоб больше так не делала, поняла? — Нахмурился он, опуская меня на пол.
— Да, папочка! — Я не удержалась и хихикнула, уж слишком комично выглядело его лицо в этот момент: поджатые губы, нахмуренные брови, и та-а-акой обиженный взгляд! Ей-богу, как у ребенка, у которого отобрали мороженое.
— Ничего смешного я здесь не вижу! — Сердито одернул меня парень. Потом прикрыл глаза, успокаиваясь, и негромко спросил: — ну что, танго-то сегодня пробовать будем?
— Кхм. Ну… давай попробуем. Все равно ведь придется, — вздохнула я.
— Неужели я слышу умные мысли в твоем исполнении? — Иронично вздернул бровь он.
— Тимошин! Ты нарываешься! — Разозлилась я.
— Ну не злись, мышка! — Сосед тут же обнял меня за плечи и притянул к себе. Странное дело, но я даже не стала вырываться, словно это стало чем-то… привычным, что ли, даже не стоящим того, чтобы обращать внимание. Слава богу хоть в ответ не обняла, не докатилась еще. — Давай попробуем порепетировать.
— Хорошо, давай, — он опустил руки и я тут же шагнула назад.
Он подошел к компьютеру и включил запись заново и выжидающе замер у стены. Так. Первые движения только мои. Вступление я уже умудрилась пропустить, снова поддавшись панике по поводу прикосновений Тимошина. Он едва заметно покачал головой, но ничего не сказал. И все же я заметила в его взгляде нотку разочарования. Ах так?! Разочаровываться во мне собираешься?! Ну уж нет! Я тебе покажу, что я не только зацикленная на своих проблемах истеричка, но еще и профессиональный танцор!
Задвинув в самые темные уголки мозга все посторонние мысли, я кошачьей походкой направилась в сторону Тимошина. Тот едва заметно улыбнулся и сделал пару шагов мне навстречу…
'Мышку надо почаще злить. По крайней мере, на репетициях. Уж не знаю, что такого она увидела на моем лице после того, как в очередной раз пропустила вступление, но в ее глазах моментально зажегся недобрый огонек, быстро довольно быстро превратившийся в азартный. И я, наконец, понял, за что местные так любят Амели. Это было нечто невообразимое. У меня из головы вылетели все мысли кроме немого восхищения языком ее тела. Только теперь до меня начал доходить смысл ее капризов на тему: 'я не хочу с ним танцевать'. Еще бы! Если она заранее знала, КАК именно она будет это делать — с какой страстью, с какой грациозностью, выразительностью, в конце концов!.. А если учесть то, как она ко мне относится… немудрено. Как можно танцевать ТАКОЕ, если боишься даже прикоснуться к партнеру?' — Тимошин улыбнулся, вспоминая, с каким наслаждением он танцевал это танго. Ему приходилось выступать с этим танцем и раньше, но никогда еще он не взывал у него подобную бурю эмоций.
— Видимо, партнерши были не те, — хмыкнул парень, растягиваясь на так и не разобранном диване. С Леночкой, одной из его бывших, вообще смех один был, а не репетиции. Хотя девушка и заявляла всем и каждому, что ходила в хореографический кружок, танцевать она совершено не умела. Даже если ей раз десять показать одно и то же движение, потом раз пятнадцать заставить повторить, на следующий день она, невинно хлопая глазками, заявит: 'Ой, а чего это движения у нас новые?'
С Кариной все было по-другому. Тогда Тимофею казалось, что это и есть подлинная страсть в танце, его настоящий огонь. Девушка словно загоралась с первыми аккордами музыки. С ней он танцевал фламенко. И все тогда в голос твердили, что лучшей танцевальной пары в городе не найти. Да и не только танцевальной. Так уж получалось, что все партнерши Тимошина по танцам были одновременно и его девушками. Он не выбирал их специально, просто так получалось. И когда расставался с очередной своей пассией, заканчивалось и совместное творчество. Так было и с Кариной. Уходя, девушка устроила грандиозный скандал, пообещав Тимошину, что ни с одной девушкой их города он встречаться уже не будет. На что молодой человек хмыкнул и со спокойным выражением лица заявил: 'Вообще-то я переезжаю…'