Просто мусор
Шрифт:
— Говорите так, будто знаете это из личного опыта, — огрызнулась Джо, и оба мужчины уставились на нее.
— Помолчи, — прошипел Арчер. — Итак, Мэл собирался похитить Джо, вероятно, чтобы заставить меня покинуть Малибу и убрать из наркобизнеса.
— А если план провалится, то он прекрасно продолжит работать с Нгуеном в Уэст-Ковине, — добавил Сантана.
— Ненадолго, — фыркнул Арчер. — Я обнаружил электронную переписку между Краковом и кем-то, подписывающимся «Р». «Р» — Родригес. Малкольм Родригес. Они проворачивали аферу, мешая кокс Нгуена с хреновой тонной пищевой соды, и продавали это дерьмо за полную стоимость.
— Похоже, он пытался
— Особенно меня. Я, конечно, знал, что не нравлюсь ему, но не понимал, что он хочет от меня избавиться.
— А я тут при чем? Я даже никогда с ним не встречалась, — заметила Джо. Арчер нахмурился.
— Потому что он знал, как много ты для меня значишь. Как сказал отец — если бы тебя схватили, я бы выполнил любую их просьбу.
— О боже, — простонала она, согнувшись пополам. — Меня преследует банда наркоторговцев, потому что я совершила эпическую ошибку, запав на лучшего школьного друга своего брата.
— Джоджо, сейчас это нечто большее, чем подростковая влюбленность.
Джо выпрямилась и принялась молотить по нему кулаками. Пока он пытался схватить ее за запястья, отец Арчера застонал и встал.
— Разберись с этим, — сказал он, указывая на Джо. — Пойду потолкую с Малькольмом. Нужно пресечь ситуацию в зародыше, немедленно.
Джо и Арчер замерли, наблюдая, как грозный мужчина прошествовал из комнаты. Сантана не сказал больше ни слова, просто захлопнул за собой дверь. Джо почти сочувствовала Малькольму.
«Кажется, Сантана из тех, с кем я никогда в жизни не захочу ни о чем «толковать»».
12:35
День второй
Как только Джо перестала слышать шаги Сантаны в коридоре, снова принялась колотить Арчера, отвесив ему крепкий подзатыльник.
— Какого хрена, Джо? Прекрати! — заорал он, хватая ее за руки. Она вырвалась и вскочила с места.
— Не прикасайся ко мне! Ты не имеешь права ко мне прикасаться! Наркоторговец!? — завопила она, пятясь прочь, когда он поднялся вслед за ней.
— Знаю, знаю! Я солгал тебе. Я очень много тебе лгал, — простонал он, следуя за ней, когда она попыталась обойти большой стол.
— Умереть не встать! Господи, Арчер, кто ты? — в недоумении спросила девушка, ставя между ними преградой кожаное кресло, а затем отступила к противоположной стороне комнаты, чтобы быть как можно дальше от него.
— Я все тот же парень, — убеждал он. — Ты знаешь меня целую вечность. Я люблю морковный пирог, и слишком много пью, и совершенно по-идиотски запал на свою сексуальную соседку.
— Жаль, что она не чувствует того же.
— Думаю, чувствует.
— Прекрати! — взвизгнула она. — Хватит быть милым! Кто ты такой, черт возьми?! Как мог не рассказать мне ничего из этого?
— Потому что я тебя знаю, Джо, ты хорошая. Слишком хорошая для кого-то вроде меня. Вот почему я не приглашал тебя на свидания, вот почему никогда не пытался к тебе подкатить, — объяснил он, следуя за ней, пока она продолжала пятиться по комнате.
— Но не настолько хорошая, чтобы просто оставить меня в покое? Годы, Арчер! Мы уже много лет живем по соседству, видимся почти каждый день. Как ты мог не упомянуть об этом? Как мог все это скрывать? — спросила она, оказавшись в ловушке между фикусом и книжной полкой, когда он ее настиг.
— Работа на стройке казалась мне хорошим прикрытием. Она бы объяснила, почему
— Поверить не могу. Все было ложью, — простонала она, закрыв глаза и вспоминая прошедшие годы. Два года назад она пошла на все, чтобы купить ему на день рождения очень дорогой, красивый пояс для инструментов.
«Интересно, он в нем таскает кокаин по всему Беверли-Хиллз?»
— Мне пришлось, Джо. Не знаю, как так вышло, но... ладно, послушай. Помнишь, в двадцать я ишачил в гараже отчима? И по большей части ненавидел свою жизнь. Твой брат учился в колледже, на меня у него почти не было времени. Все наши друзья разъехались по универам. Дома было хреново, а ты была далеко в Ван Найсе, и мы тогда не были так близки. Мне казалось, я застряну там навечно, буду батрачить на дерьмовой работе, которая мне даже не нравилась, и возвращаться домой к матери и отчиму, которого я, пи*дец как, терпеть не мог. И вот однажды, колдую я над одним «Шевроле», как раз перед закрытием, и тут входит мужик. Спрашивает, могу ли я посмотреть его «Астон Мартин»... да, ладно, у кого в нашем районе есть «Астон Мартин», и даже будь он у них, зачем везти его в какую-то сраную мастерскую? Короче, вылезаю я из-под «Шевроле» и смотрю на мужика… он выглядит очень знакомым. Мы треплемся о машинах, и я ему объясняю, что для его «Астона» мы не годимся, и все не могу избавиться от чувства, что откуда-то должен знать этого чувака.
— Какая трогательная история воссоединения отца и сына. Он попросил тебя принести ему колу сразу или потом? — ехидно фыркнула Джо, наконец снова открыв глаза. Однако Арчер не выглядел злым. Он выглядел... страдающим.
— Потом. Это было потрясающе, Джо, вот я изо всех сил рву жилы, чтобы заработать десять центов, и ты знаешь, какой была моя жизнь дома. И тут появляется мой родной отец, как чертова богатая фея-крестная, и одним махом предлагает все изменить. Я не спрашивал, как он зарабатывает деньги, просто был рад находиться с ним рядом. Потом узнал, что у меня есть сводный брат, и все стало еще более потрясающе. Я приехал к ним на Пасху и пробыл около двух недель. Было невероятно. Особняк рядом с пляжем, повсюду полуголые женщины, столько денег, что я себе и представить никогда не мог.
— Полагаешь, от этих слов я кинусь тебе на шею?
— А потом, однажды вечером, мы с братом решили немного прокатиться. Он сказал, что ему нужно доставить посылку в центр города. Я был так глуп, что действительно решил, этим мы и занимаемся... в гребаный час ночи. Мы входим в клуб, здоровенные вышибалы ведут нас в подсобку, и, клянусь всем святым, в VIP-комнате зависают трое лауреатов «Грэмми» того года. Я был настолько ошарашен, что даже не понял, как Малкольм вывалил на стол дерьмовую тонну кокса, пока народ не стал делить его на дорожки.
Джо секунду смотрела на него.
— Значит, пока мы прозябали в трущобах Ван Найса, — осторожно проговорила она. — Ты мотался между своей квартирой и Малибу, толкая наркоту знаменитостям?
— Да. Послушай, Джо, просто подумай. Внезапно ко мне заявляется мужик, и с распростертыми объятиями предлагает любовь и уважение, а мне только и нужно, что продавать наркотики богачам? Богачам, которые, кстати, все равно уже сидели на наркоте. Я подписался не моргнув и глазом. Сделка заключалась в том, что я начну с пригорода, с Бербанка и соседних районов, изучу все тонкости и докажу, чего стою. А в конце лета меня переведут в Малибу, чтобы работать с ним.