Просто мужчина и просто женщина
Шрифт:
— Я еще сам не понял, — честно признался Джонатан.
— Больше, чем друзья, но еще не влюбленные.
— Да, — согласился он.
После этих слов оба надолго погрузились в молчание.
Они остановились на ночь в маленьком мотеле, который находился на полпути между Катавиной и Эль-Росарио. Джонатан попросил две отдельные комнаты еще до того, как Марни успела что-либо сказать.
— Я сама могу заплатить за свою комнату, — сказала она Джонатану.
Он подмигнул ей:
— Не
— Спасибо!
— Ты успеешь еще поблагодарить меня, — тихо произнес он.
Они подошли к своим номерам, находившимся рядом. Джонатан открыл обе двери и предложил ей выбрать комнату.
— Да, задачка не из легких, — с сарказмом сказала Марни.
Обе комнаты были абсолютно одинаковые. В каждой из них стояли старый комод, стол с лампой и кровать с тумбой.
— Пожалуй, я хочу эту, — сказала Марни и вошла в правую комнату. Она бросила рюкзак на кровать и пожала плечами: — Если здесь есть горячая и чистая вода, то я явно улучшила свои жизненные условия.
— Теперь я вижу, как трудно удовлетворить твои запросы, — усмехнулся Джонатан.
Она потупила глаза и ответила ему в тон:
— Мне это очень часто говорили, но я не знаю почему. Мне кажется, что у меня скромные желания.
Она попыталась открыть окошко, но у нее ничего не получилось, и ему пришлось помочь ей.
Ощущение неловкости повисло в комнате. Джонатан быстро поцеловал ее и вышел. Она слышала, как хлопнула его дверь.
— Как тебе твоя комната? — спросила Марии, даже не повышая голоса. — Такая же удобная, как моя?
За перегородкой раздался смех.
— Еще лучше.
Она услышала скрип кровати, и у нее тут же заработало воображение.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Он заколебался на минуту, а потом вкрадчивым голосом спросил:
— А как ты думаешь?
— Лег на кровать?
— Почти. Сижу на кровати и снимаю ботинки. И хочу принять душ. А ты? Что ты делаешь?
Она села на край матраса и улыбнулась. Ее кровать издала точно такой же звук. Она наклонилась, чтобы скинуть свои пыльные кроссовки.
— Развязываю шнурки.
— Теперь я снял футболку.
Она улыбнулась:
— Я расстегиваю пуговицы.
Одну за другой она расстегнула все и тут же оповестила его:
— Расстегнула последнюю. Сняла кофточку.
— А какой у тебя бюстгальтер?
— Белый кружевной с крючком спереди, — сообщила она. — Сняла.
Кровать с его стороны опять скрипнула.
— Я снял джинсы.
— А я шорты. — И, подождав секунду, добавила: — И маленькую шелковую вещичку, которая идет вместе с бюстгальтером.
— Марни!
— Да!
— Продолжим наш разговор после душа?
Она тяжело сглотнула.
— Годится!
Через
— Какой поступок в твоей жизни был самым дурацким? — спросила Марни.
— Нет ничего проще! Однажды я лежал в кровати в дешевом мотеле в Мексике и разговаривал с красивой женщиной через стенку, вместо того чтобы забраться с ней в кровать и любить друг друга, пока хватит сил.
Она рассмеялась:
— А кроме этого?
— Дай подумать! О, знаю. Когда я был молодой и глупый, я показал голую задницу человеку, с которым обсуждал важную проблему на конференции. Это был мой последний довод.
Джонатан не мог поверить, что говорит такие вещи. Даже своей бывшей жене он, к счастью, не рассказывал ничего подобного, иначе это тоже попало бы в ее книгу о нем.
— Разве у вас, детективов, тоже бывают конференции? — только и спросила Марни.
На секунду он заколебался. Может быть, уже пора рассказать ей правду?
Джонатан считал, что он может доверять ей, но до того, как он успел открыть рот, она спросила:
— А хочешь знать, что самого глупого сделала я?
— Конечно.
Он слышал смех в ее голосе, когда она начала рассказывать:
— Я закрыла унитаз в учительском туалете прозрачной пленкой. Ты можешь представить, что произошло, когда учитель биологии решил воспользоваться им?
Они немного помолчали. Потом он спросил:
— Что ты надела после душа?
— Почему мужчинам всегда интересно, что надето на женщине?
Он только фыркнул в ответ:
— Потому, что мы любим мучить себя.
— Мазохист.
— Ну, и?..
— Черный шелк.
Марни легко флиртовала с ним и удивлялась, что из-за его дурацких вопросов чувствует себя опять молодой и свободной.
— Как это на тебе смотрится?
— А как ты думаешь?
— Думаю, отлично. Оно тебя облегает?
— Как вторая кожа, — ответила она и посмотрела на свою свободную, белую хлопковую пижаму. — Ты помнишь кружевные прозрачные трусики, которые выпали из моего чемодана, когда я искала фонарик, в первый день нашего знакомства?
— Помню! Еще бы!
— Тебе нравится?
— Спрашиваешь. А хочешь знать, что надето на мне?
— Угу!
Услышав громкий хохот, она успела сто раз обозвать себя идиоткой, прежде чем он сказал:
— Ничего, если не считать простыню. — Кровать опять заскрипела. — Под простыней очень жарко, — сообщил он ей.
Рано утром Джонатан постучал в ее дверь. Он был одет для похода в горы и держал в руках кружку с кофе. Увидев кофе у него в руках, она сразу простила, что он так рано разбудил ее.