Просто пришла любовь…

Батлер Лорин

Только в фойе отеля Клеменси почувствовала всю значимость события, которое произошло в этот день в ее жизни.

— Сегодня мы можем поужинать в «Оазисе». Я заказал там столик. Может быть, пройдем в ресторан сразу, не поднимаясь наверх? — спросил Ленард.

Она кивнула — не потому, что проголодалась, а потому, что хотела оттянуть момент, когда придется лечь с Ленардом в одну постель. Предстоящее исполнение супружеских обязанностей влекло Клеменси, радовало, будоражило, и в то же время пугало.

Ленард повел ее в ресторан, где

они заняли столик в самом дальнем уголке зала. Это был их первый семейный ужин, но Клеменси не запомнила даже названий блюд, которыми их потчевали. Все ее мысли занимал Ленард.

Он попросил официанта принести шампанского и, когда тот, наполнив бокалы, удалился, провозгласил:

— За вас, миссис Рейнер!

— За нас, — прошептала Клеменси и пригубила восхитительно холодный игристый напиток.

Покончив с десертом, они несколько минут посидели за столом, болтая о том о сем. Затем Ленард ласково спросил:

— Может быть, поднимемся в номер?

Сердце Клеменси неистово забилось, однако она нашла в себе силы спокойно ответить:

— Как скажешь.

Когда они вошли в номер, Ленард взял Клеменси за руку и повел в спальню. Там он развернул ее лицом к себе и, глядя прямо в глаза, стал расстегивать платье Клеменси.

— Ленард, — едва слышно прошептала она, — я… у меня… никогда не было… мужчины.

Его рука замерла, и Ленард, как-то странно растягивая слова, спросил:

— А тот парень, с которым ты встречалась, когда училась в колледже?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты, оказывается, совсем еще юная. — Ленард нежно провел ладонью по ее щеке.

— Мне уже двадцать два, я не такая уж и юная.

— Конечно, но пятнадцатилетняя разница в возрасте между нами беспокоит меня. Мне было бы спокойнее, если бы ты обладала житейской мудростью, была бы более искушенной в жизни.

Несомненно, он хотел бы, чтобы я была такой же искушенной, как Беатрис! — возмущенно подумала Клеменси и немедленно озвучила свои мысли:

— Ты хочешь, чтобы я превратилась в наивную девочку-простушку или практичную куртизанку? Да, у меня была тьма поклонников, но ни одного, с которым бы мне захотелось переспать. Полагаю, это дает мне право причислять себя к тем, кто искушен в жизни. Так что для тебя, Ленард Рейнер, я не такая уж и наивная партнерша.

Он улыбнулся, ничуть не обиженный ее вызывающим тоном.

— Возможно, ты права. И я вовсе не жалею, что ты оказалась девственницей. Совсем наоборот, поверь.

Ленард расстегнул последнюю пуговицу, и через секунду платье, шурша, упало на пол. Клеменси осталась только в кружевных трусиках. Она стыдливо прикрыла грудь руками — она стеснялась Ленарда и в то же время страстно хотела принадлежать ему.

— Знаешь, мне даже приятно, что у тебя никого не было, потому что тебе не с кем будет сравнивать меня. — Он озорно улыбнулся, и Клеменси рассмеялась.

Но уже в следующую секунду оба вдруг стали очень серьезными. Ленард подхватил Клеменси

на руки и отнес на кровать.

Она лежала на атласных простынях и наблюдала, как он сначала расстегнул рубашку, потом снял брюки, нижнее белье… У него оказалась великолепная фигура: сильная, поджарая, с широкими плечами и узкими бедрами.

Ленард лег, обнял Клеменси и провел ладонью по ее обнаженному телу. Когда его пальцы коснулись ее груди, она вздрогнула от неимоверного сексуального желания и раскрыла губы навстречу его губам. Их поцелуй был нежным и долгим, Клеменси, казалось, вложила в него душу, чтобы Ленард понял, насколько глубоко и сильно ее чувство к нему.

Однако он неожиданно отстранился и спросил:

— Клеменси, прежде чем мы сблизимся еще больше… ты приняла какие-то меры, чтобы избежать беременности?

Она замерла, услышав эти слова, ее губы, с которых едва не сорвалось любовное признание, задрожали и сомкнулись. И до ее слуха опять донесся голос Ленарда:

— Мы ведь не должны допускать никаких ошибок, правда? Мы должны проявить ответственность, учитывая условия нашего годичного контракта. Если ты не приняла соответствующих мер предосторожности, я могу…

— В этом нет необходимости, я все предусмотрела. Перед отлетом в Лас-Вегас я была на приеме у своего врача.

Клеменси разозлило, что он выбрал столь неподходящий момент, чтобы еще раз напомнить ей о сделке. Но ведь Ленард прежде всего бизнесмен, и именно это руководит всеми его поступками. Он мог желать ее физически, но ему не нужна ее любовь. Что уж говорить о нежелательных последствиях интимной близости?

— Клеменси, что с тобой? — Ленард внимательно посмотрел на нее, почувствовав, что она ушла в себя, задумалась о чем-то совсем.

— Ничего.

В представлении Клеменси близость мужчины и женщины заключала в себе особый, святой смысл, имела возвышенное предназначение. Клеменси сторонилась мужчин, которые видели в женщине лишь объект для удовлетворения своих физических желаний. На первом месте у нее всегда было настоящее чувство, а не похоть.

Но что же получается теперь, в случае с Ленардом? Она лежит с этим мужчиной в постели и готова отдаться ему, хотя знает, что он не только не любит ее, но даже не делает вида, что любит.

— И все-таки, Клеменси, чем ты встревожена?

— Я… я полагаю, одно дело согласиться разделить с кем-то постель теоретически, в рамках какой-то сделки, и совсем другое — осуществить эту идею на практике, — честно призналась Клеменси. В конце концов ведь он напрямую заговорил с ней о противозачаточных средствах, так почему же она не может столь же открыто объяснить ему свое психологическое состояние? Со словами: — У нас вряд ли что получится, Ленард, — Клеменси встала с кровати, взяла висевший на спинке стула шелковый пеньюар и накинула на себя. — Извини… Я знаю, что согласилась на все, но, наверное, я не такая искушенная в жизни, как хотела думать.