Просто солги

Кузнецова Ольга Исааковна

Я знаю, что все, что мне нужно сделать, — это ввести в ее организм небольшую порцию панацеи. Знаю, что только этот яд будет спасением и для нее, и для всех остальных. Но в этот раз — мне тяжелее, чем обычно. В этот раз нервы особенно не выдерживают. И у меня дрожат руки, словно это я только что напичкала свои внутренности этой гадостью.

Судорожно глотая носом пропитанный алкоголем и дорогими сигарами, купленными исключительно для пафоса, я, почти не глядя, со всей силы выдавливаю яд в и без того искромсанную вену

девушки. Она что-то невнятно бормочет и тут же затихает, перед этим неприлично громко рыгнув.

Довольная, что все позади, я сгребаю с пола использованные шприцы и помещаю их в маленький герметичный зиплоковский пакет и уже собираюсь уходить, как меня останавливает чей-то незнакомый голос.

— Я тебя знаю? — интересуется незнакомка.

Я поворачиваюсь. Передо мной стоит точная копия моей жертвы, но только в другом платье. Та же похожая на меня девушка — с криво обрезанными волосами, покрашенными в такой же угольно-черный цвет. Но этой девушки не пахнет этой дрянью — пивом, да, но не дрянью. Она уже немного пьяна, но даже того рассудка, что у нее еще осталось, ей хватает на то, чтобы понять.

— Бритни? Что ты сделала с Бритни? Она умерла, ведь так? Доигралась со своими гребанными штучками?..

В глазах у девушки стоят слезы, но на лице у нее какая-то глупая неуместная полуулыбка — остатки веселья.

— Слишком поздно, — виновато произношу я, стараясь говорить как можно тише. Если эта девушка поднимет тревогу, неприятностей моей пятой точке в эту ночь точно не избежать. — Бритни ведь твоя сестра, да? Ты знала, чем она увлекается? Почему не попыталась остановить?

— Увлекается?! — Девушка явно удивлена приведенным мною определением этой омерзительной зависимости. — Жопа, она сидела на этой дури! Сначала легкие, потом всякие пи… Дерьмо, ты не понимаешь, что Бритни было не остановить! Но… — Ее глаза заметно округляются, выдавая значительный мыслительный процесс, происходящий у нее в голове. — Что ты с ней сделала? Ты была с ней!

— Я всего лишь помогла ей, — честно признаюсь я, и мне даже кажется, что она мне верит.

— Пойду вызову скорую, — неопределенно бросает девушка и, слегка покачиваясь, покидает ванную, оставляя меня один на один с моими страхами. Один на один с телом девушки, которую я только что убила собственными руками. Один на один, и это сводит с ума.

…

Со стороны кажется, что я — невидимка. Что меня нет, или, по крайней мере, я временно не существую. Со стороны кажется, что я немного не в своем уме. Я знаю, потому что взгляд у меня до сих пор отсутствующий, как будто ничего не вижу.

Но Джо наверняка не смотрит на меня со стороны. Сверху, изнутри, прищурившись — как угодно, но только не вплотную, чтобы я ловила на себе его взгляд. И я понимаю, что лучше бы он смотрел.

— Да

у тебя прям талант, — кривится он и лезет в нагрудный карман пиджака за очередной сигаретой. — Неприятности притягивать, Кесс, — поясняет он мгновение спустя после того, как я проигнорировала его первое заявление.

Я не отвечаю, потому что знаю, что это одно из утверждений, которые просто бесполезно оспаривать. Любой в таком случае сочтет тебя лгуньей.

Уже начинает светать, и легкие ненавязчивые лучи предосеннего солнца с трудом пробиваются сквозь плотные серые заросли многоэтажек. Но меня даже такой свет раздражает. Теперь, когда я вижу, меня все раздражает.

Обещаю себе, что, когда вернусь в дом с синими окнами, тут же завалюсь спать как минимум до полудня. Бездумно растягивая и без того широкие шаги, думаю о всякой ерунде. О том, какая фиговая мне досталась судьба, какой омерзительный по своей натуре напарник и какие странные окна. Синие окна, без которых я, кажется, уже никуда.

— Хочешь? — внезапно спрашивает Джо, и краем глаза я вижу, что он протягивает мне сигарету. Неоновыми ненастоящими буквами моя фантазия тут же вырисовывает на поверхности этой гадости короткое слово "яд". Может, именно это слово заставляет меня согласиться.

— Хочу, — ехидно выдыхаю сквозь зубы и выхватываю предложенное.

Ощущение этого едкого дыма внутри своих легких — непривычное. Непривычно заполнять их чем-то, кроме пыльного нью-йоркского воздуха. Непривычно ловить на себе удивленный взгляд напарника. Непривычно довольствоваться одним желанием, что уж такой выходки он от меня не ожидал, потому что знал — я не могу себе этого позволить из-за своей излишней чувствительности.

До пункта назначения остается еще несколько темных кварталов, но эта тишина и тонны сигаретного дыма между нами напрягают меня.

Внезапно Джо поворачивается в мою сторону и лениво выпускает изо рта несколько неровных дымовых колечек.

— Вот скажи мне, Кесси. Просто интересно. — Он замедляется, а я — напротив — ускоряю шаг. — Раньше я думал, что ты каменная. Ни эмоций, ни предположений вслух. Взгляд, по которому ничего не скажешь. Твои мысли, которых я никак не могу прочесть. Скажи, вот есть что-нибудь, что может тебя сломать? Я имею в виду, то, чего ты по-настоящему боишься.

Теперь я не смотрю на него. Просто не хочу знать, что он на самом деле думает. От его вопроса мурашки по коже.

(У меня от Джо мурашки по коже.)

— Ты действительно хочешь это знать? — Я копирую его непревзойденную манеру и понимаю, что на этот раз он отступает.

Он бросает недокуренный бычок на холодный серый асфальт, даже толком не потушив его, но спустя сто ярдов я все еще могу различить болезненный тлеющий огонек.