Просторы Многомирья
Шрифт:
На что Винд ответил:
"Если вы боитесь, то оставьте моё тело, и я сам, на ощупь буду пробираться к цели"
— Он не отступится, — молвила Эльрика.
Крылов согласился:
— Насколько я знаю Винда: если он вбил себе что-нибудь в голову, так уже не отступится. Ладно, подлетаем осторожно, а там уж будем думать, что делать".
И Крылов подлетел к сооружения сверху, так что и Винд на Земле оказался над крышей дома, в котором жил ЧИП. Затем, начали спускаться…
Крылов воскликнул:
— Ява, осторожнее!
Дело в том, что пантера начала грызть те зеленоватые нити, которые обхватывали её. А нити вытягивались из днища Крылова.
— Ява, прекрати! — сказала ей Эльрика.
Но пантера посмотрела на свою хозяйку понимающим взглядом, и… продолжила грызть нити.
Тогда Эльрика обратилась к кораблю:
— Вообще-то, она умная; и, если считает нужным — подчиняется мне, но сейчас, стало быть, задумала что-то. Хочет чтобы ты её выпустил…
— Куда же я её выпущу?
— А вон на тот бортик…
— Ты права. Быть может, что-нибудь получится…
И Крылов опустил Яву на каменный бортик, который, с небольшими перерывами выступал по стене всего сооружения, как раз на уровне той плиты, за которой находилась ужасная змея. Пантера тут же подскочила к плите, и начала царапать по ней своими острыми когтями.
С Земли шли вопросы Винда:
"Ну, что там? Долго ждать? Ведь ЧИП может отойти от окна!"
"Ради твоей прихоти рискует Ява!"
"Ради спасения многих она рискует!"
"Ладно, извини, я и сама нервничаю…"
А Яве, своей лучшей подруге, Эльрика крикнула:
— Будь осторожнее! Ведь эта тварь может выскочить в любое мгновенье…
Но Яву не нужно было предупреждать. Все её чувства были обострены, она слышала, как по ту сторону плиты шевелиться, готовиться к прыжку змея. Бросила Ява быстрый взгляд на Эльрику: Не волнуйтесь, — мол, — действуйте по обстоятельствам…
Плита стремительно отъехала в сторону, и из чёрного проёма, метясь в Яву, ядовитым снарядом метнулся громадная голова змеи. Но пантера уже знала, что будет делать — чёрным росчерком перелетела она на широкую ветвь дерева, до которой было не меньше десяти метров.
В то же мгновенье голова змеи была там, но Ява успела перескочить на соседнюю ветку, и уже оттуда бросилась на эту голову. Змея не ожидала такой дерзости, и на секунду застыла…
Этим замешательством и воспользовалась Ява. Она размахнулась и ударила лапой прямо в алый глаз змеи. Острыми были когти патеры, но и они не смогли пробить рубиновую твердь этого удивительного создания. Тем ни менее, главная цель была достигнута: исполинская змея пришла в такую ярость, что совершенно забыла о том, что ей надо возвращаться в свою обитель; и её длинное тело полностью выскользнуло из проёма, вместе с Явой повалилась в джунгли. Теперь только по тому, как вздрагивали и изгибались деревья, можно было определить, где проходит их поединок.
Крылов тут же начал опускать к оставшемуся открытым проёму. Винд нетерпеливо выводил
"Скорее! Он от окна может отойти".
Но, когда спустились на уровень окна, то оказалось, что ЧИП всё ещё стоял там, и выжидающе глядел своими выпученными глазами.
— Вот!! Держи!! — Винд протянул ему яйцо.
Но юношу дёрнуло назад, и вытянувшаяся в форточку рука ЧИПА не дотянулась до яйца.
"Что?" — спросил Винд в Многомирье.
"Вонь" — коротко ответила Эльрика.
Вонь из проёма, в котором обитала змея, выбивалась такая, что девушку едва не стошнило; поэтому она и начала дёргаться. Но вот из днища Крылова начали выбиваться облачка зеленоватого пара, и в воздухе заметно посвежело, даже повеяло приятными ароматами.
Эльрика прекратила дёргаться, и Винд, наконец-то смог передать яйцо ЧИПУ.
Удивительное лицо ЧИПА преобразилось. Самые разные чувства выражались на нём, но самым главным было торжество. Глядя на яйцо он спросил:
— Что это?
— Там — твоя память, — ответил Винд.
Но ЧИП не слушал Винда, он, казалось, совсем забыл об этом странном, висящем за его окном человеке. Он поднёс яйцо к самому своему лицу и ещё раз спросил:
— Что же это?.. Неужели — оно?! Я ведь искал его, всю жизнь искал…
Вот он подошёл к сковородке, и разломил бесценное яйцо над ней. Однако, содержимое не выплеснулось вниз.
Из яйца выплыла дымка, в которой перемешивались самые разные цвета, но преобладали всё же тёмные оттенки. Эта дымка нависала перед ЧИПОМ, а он медленно, на цыпочках, приближался к ней.
С губ срывались слова:
— Наконец-то! Сейчас!!
Он, наконец-то прикрыл прежде не мигавшие глаза, и с шумом начал вдыхать думку своими подвижными, широкими ноздрями. Потом он раскрыл рот… теперь дымка вливалась и в его рот… И в уши…
А рот раскрывался всё шире и шире.
Эльрика спрашивала:
"Ну что там? Можно отлететь?!"
"Нет!" — с силой вывел на её ладони Винд.
Конечно, ему хотелось увидеть, чем всё закончится; ну а Эльрике в Многомирье хотелось отлететь от жилища змеи, и помочь Яве. Внизу по прежнему сотрясались деревья, доносились звуки сильных ударов, яростное шипенье огромной змеи и иногда — рёв Явы.
А на Земле, на кухоньке почти обычной московской квартиры рот ЧИПА распахнулся уже так широко, как не мог раскрываться ни один человеческий рот; словно насос вбирал он в себя дымку, и остановился только тогда, когда ничего от неё не осталось. Только две золотящиеся половинки яйца лежали на полу.
Непомерный рот захлопнулся, но теперь ЧИП гораздо меньше, нежели прежде напоминал человека. Его кожа сделалась полупрозрачной, а внутри заметно было стремительное движение чего-то тёмного. Глаза его мерцали алым светом, и, если бы Винд мог видеть громадную змею в Многомирье, то он сравнил бы их глаза. Они были очень похожими…