Просторы Многомирья
Шрифт:
И тогда Винд впервые подумал: "А ведь, может, я и ошибся. Не стоило возвращать ему память…"
ЧИП подошёл вплотную к окну, положил на него ладони, и начал вглядываться в Винда, который так по-прежнему и висел в воздухе. Юноша постарался улыбнуться, но жалкой вышла эта улыбка, он произнёс:
— Здравствуйте, ЧИП; так вы вспомнили, кто вы такой, на самом деле?
— О, да, я вспомнил! — голос ЧИПА громом пронёсся в воздухе, заскрежетал разом со многих сторон. Это был совсем не человеческий голос,
Тем ни менее, юноша пробормотал:
— Тогда вы, ЧИП, должны вернуться в Вашу империю Ой-Чип-Он и навести там порядок…
Губы ЧИПА раздвинулись в непомерно широкой улыбке, из-под них выбилась чернота, и он произнёс негромко:
— О, я знаю, что мне делать дальше…
ЧИП положил ладони на окно, и по стеклу побежали многочисленные трещины, стекло затрещало.
Винд едва успел написать в Многомирье:
— Наз..! — т. е. «назад», как стекло лопнуло сотней мелких и острых, смертоносных осколков.
Если бы Крылов не успел отнести тело Винда назад, то юноша был бы изранен этим стеклом, а так только один осколок расцарапал ему щеку.
ЧИП вырвался из окна, но полетел не вниз, как полагалось обычному человеку, а вперёд. Вокруг ЧИПА клубилась, змеями извивалась чернота, и один из этих стягов ударил Винда по его единственной руке; юношу развернуло, метнуло сначала вверх, затем — вниз; закрутило на месте…
В воздухе ещё звенел леденистый, безжалостный смех ЧИПА, а его уже не было видно; он поднялся над крышей стоявшего поблизости дома, и полетел прочь… Кстати, в некоторых освещённых окнах стояли фигуры людей; они смотрели, но о чём они думали, во что верили — этого Винд не знал и не хотел знать.
Зато он написал на ладони Эльрике:
"ЧИП улетел. Возвращается к проходу, меж мирами. Я тоже могу вернуться.
На что девушка ответила:
"Погоди. Мы должны спасти Яву".
Винда понесло к мостовой, он едва не разбился о неё. Это в Многомирье Крылов спускался к зарослям, которые по прежнему вздрагивали. Из днища живого корабля выдвигались новые изумрудные нити, раздвигали ветви; Эльрика же кричала:
— Ява, слышишь?! Мы можем улетать!! Давай, карабкайся вверх!!
В просвете между ветвями сверкнуло чешуйчатое тело гигантской змеи. Примерно туда же тянулись и нити Крылова.
А потом эти нити начали подниматься и сам Крылов полетел вверх. Оплетённое нитями, висело тело Явы. Если пантера и шевелилась, то очень слабо… Эльрика воскликнула:
— Что случилось?! Неужели змея успела ужалить её?!
Крылов ответил:
— Если бы её ужалила змея, то твоя Ява была бы обречена, но у неё ещё есть шанс выжить. Смотри внимательнее…
И теперь, когда нити Крылова подняли Яву достаточно высоко, Эльрика заметила, что из тела пантеры торчат зеленоватые дротики. Девушка потянулась было, чтобы эти дротики извлечь, но
— Не прикасайся! Они отравленные!
— Но ведь ты сможешь излечить её?
— Постараюсь, — молвил корабль.
И нити подняли Яву ещё выше, прямо на палубу.
Деревья затрещали, и из них вырвалась, стрелой метнулась в небо, вслед за кораблём змея. Она взвилась на целую сотню метров, почти дотянулась до Эльрики, но затем упала, поломала деревья.
Винд же оказался высоко над крышами домов; уже недалеко было до плотных туч, из которых летели редкие снежинки. На такой высоте неустанно дул пронизывающий, ледяной ветер. Юноша закашлялся и написал:
"Я совсем замёрз! Ниже! Скорее! О-о-о!!"
Эльрика ответила ему:
"Терпи! Нам здесь тоже не сладко!"
Но всё же попросила Крылова, чтобы он, по возможности, опустился ниже. Что и было исполнено…
Теперь они летели над миром джунглей, прочь от жилища громадной змеи, а Винд нёсся над крышами московских домов и сильно мёрз. Причём холод, который пробирал его, чувствовала и Эльрика в Многомирье — холодной была его ладонь, а тело дрожало.
Девушка писала:
"Скоро это должно закончится. Ты уж потерпи. Ведь мы же знаем обратную дорогу"
Но всё же Винду пришлось бы совсем плохо (он уже и кашлять начал), если бы со стороны не приблизилась к нему златопёрая Аша. Вот её появлению юноша действительно обрадовался, закричал:
— Как хорошо, что ты здесь!!
Теперь эта чудесная птица летела рядом с ним, а в исходящем от неё тепле Винд чувствовал себя не так уж и плохо.
…Мир джунглей остался позади, и теперь Крылов приближался к миру Ован-Тульбук. Эльрика крикнула:
— Ну, как там Ява?
— Мне удалось высосать яд, который проник в её тело, но сейчас её сердце не бьётся.
— Неужели она погибла?!
— Ещё есть надежда.
— А кто пускал в её эти стрелы?
— Обитатели джунглей. Больше ничего конкретного сказать не могу…
— Какие они мерзкие создания.
— Ну, на самом-то деле, и их можно понять. Вот прилетели мы, растревожили их древнее зловещее божество, которое дремало в храме.
— Это змею-то?
— Да. И теперь, когда мы улетели, змея вымещает свою ярость на них.
— Так им и надо!
— А мне их жалко, — молвил Крылов.
Совсем замёрзший, пускающий из носа сопли и кашляющий Винд опустился на бережку того небольшого, окружённого деревьями озерца, возле которого начались его злоключения в ином мире, в городе Москве. Поблизости, за деревьями, возвышались, сияли электрическим светом дома, там же, по улице иногда проезжали машины, спешили по своим делам люди, но возле озерца, вроде бы, никого не было… Или Винду только вначале показалось, что там никого нет.