Просторы Многомирья
Шрифт:
— Кто-кто? — переспросил, поднимаясь с кровати и, одевая поверх нижнего белья обычную одежду, Винд.
— Ну, Землеед, ты разве не помнишь? Не читал, не слышал о нём?
— Нет…
— Но куда же ты собираешься? Тебе ещё надо лечиться… Ты ещё не знаешь: у тебя нога была сломана… Если бы не наши мази и заклятья…
— Сколько же я так провалялся?
— Две недели.
— Проклятье! Целых две недели!.. Но ничего: благодаря вашим стараниям нога уже практически не болит.
Всё это время и из глубин замка и с улицы доносились
— Так ты всё же о Землееде расскажи. Какой он?
— Очень большой. Но ты и сам можешь взглянуть, — лже-Эльрика кивнула на балкон. — Только осторожнее…
— А чего мне осторожничать? — проворчал Винд и вышел на балкон.
Сразу посмотрел вверх — туда, куда прежде глядела лже-Эльрика. И оказалось, что большую часть небосвода занимал некто овальный, из тела которого вытягивались длиннющие щупальца. Этот некто испускал тусклое зеленоватое свечение, а щупальца его примыкали к соседним с Каэлдэроном мирам и что там делали.
На балкон вышла и лже-Эльрика, положив ладонь на плечо Винда молвила:
— Он только вчера появился…
— Миры он что ли пожирает? — спросил Винд.
— Да, конечно… — кивнула она. — Вспомнил о нём?
— Нет. Ещё не совсем, — покачал головой Винд. — Напомни, что об этом Землееде ещё известно.
— Ну то, что он спит подолгу, а пока спит — его заметить практически невозможно, потому что он прозрачным становится. Ну а потом наступает период кормёжки. Землеед летает от мира к миру, и через щупальца всасывает в себя всю землю. Известны случаи, когда разные существа оставались висеть в воздушном пространстве, потому что миры их пропадали в чреве Землееда Его интересует только земля, но и этого достаточно, чтобы лишить нас родины.
— Ну а вы…
Винд хотел спросить: готовятся ли обитатели замка к отражению этой атаки, но, глянув вниз, на раскинувшееся под стенами замка поселение, понял, что готовятся. Вывозили из разных подвалов старые, весьма примитивные на вид летательные аппараты, спешно и напряжённо чинили их, но, похоже было, что работы им ещё предстояло мало — уж в очень жалком состоянии эти аппараты находились.
Винд произнёс с искреннем сожалением:
— Слаба ваша армия против этого Землееда.
— А что поделать, Виндик ты мой…
— Ну и как же вы на этих развалюхах собираетесь атаковать эдакую громадину?
— Говорят, что Землеед огня боится. Так вот: у нас есть особая горючая смесь, которую очень сложно потушить. Возможно, с её помощью. Конечно, атака на Землееда будет очень опасной. Но что нам остаётся?
И тут снизу раздались радостные крики:
— Принц Винд с нами!.. Он выздоровел!.. Он поведёт нас в атаку!..
С каждым мгновеньем гул от этих голосов нарастал, и вот все они слились в один радостный ор. И радость была не поддельный…
Винд проговорил, в некоторой растерянности:
— Похоже, я для них какой-то символ.
На что лже-Эльрика ответила:
— А ведь это действительно так. Ты для них символ, Винд. Но только ведь ты не пойдёшь в эту страшную битву, правда, любимый? Ведь твоя нога ещё не окончательно зажила.
— Нормально моя нога зажила. Тем более, в этой воздушной битве ноги-то мне особо и не понадобиться. И вообще, странно, что ты меня отговариваешь. Неужели принц Винд был трусливым? Полюбила бы ты такого?
— О нет! Конечно, нет! Я полюбила, и всем сердцем люблю Винда отважного!.. Просто я очень волнуюсь за тебя, милый…
И лже-Эльрика прильнула к плечу Винда. Глаза её были горячими от слёз…
Винд глубоко вздохнул и подумал о том, что он уже начинает испытывать некоторую привязанность к этому миру, а также и лже-Эльрике. Подумал, что хранители Многомирья направили его сюда не случайно, а именно с таким расчётом. Зачем им это было нужно, он не знал, но в глубине души не соглашался с этим, и старался думать о настоящей Эльрике и об их ещё не рождённом сыне…
Через полчаса облачённый в лёгкие доспехи Винд вышел из замка к простым людям. Его приветствовали радостными криками, и не только улыбались ему, но даже смотрели на него как на существо высшее, способное освободить их от той страшной напасти, которая нависала над их головами.
Винд старался отвечать ободряющей улыбкой; общими, ничего не значащими, но всё же вселяющими в их сердца надежду словами…
Ну а рядом с Виндом шёл пожилой человек, который вчера был облачён в роскошную мантию. Ну а теперь, также как и Винд был защищён лёгкими, но также и чрезвычайно прочными доспехами.
Теперь уже Винд знал, что это человека звали Талланом, и что он являлся его приёмным отцом. Да — такова была история, приготовленная для Винда хранителями Многомирья: его родители — добрые и мудрые правители этого мира Каэлдэрон погибли, когда Винду было пять лет.
И, когда Винду всё это с такой уверенностью втолковывали, он начинал задумываться о том, что это, быть может, правда… А прежняя жизнь, на другом Каэлдэроне, четыреста двадцать два года назад, представлялась ему уже едва ли сном…
Итак, Винд спрашивал у Таллана:
— Сколько у нас летательных аппаратов?
— Всего четыреста, Винд, но большая их часть в непригодном состоянии. Вы же знаете: мы очень редко отправляемся в какие-либо путешествия.
— Сколько же способны подняться в воздух?
— Сейчас — всего пятьдесят.
— Ну а сколько у нас осталось времени до того, как землеед примется за Каэлдэрон?
— А ты, Винд сам посмотри внимательнее…
Юноша поднял голову и увидел, что источающие зеленоватый свет щупальца землееда уже практически поглотили ближайшие к Каэлдэрону миру. Те ошмётки, которые ещё остались, не могли задержать эту громаду надолго.