Простой советский спасатель 5
Шрифт:
— Судьбу не обманешь, Алексей.
— Да пошел ты, Колдун… в палату, — бросил я через плечо.
Мы с облегчением рассмеялись, и я даже успел шагнуть на дорожку.
Глава 26
— Алексей… подожди…
Голос, которым Женька меня окликнул, заставил остановиться и повернуться.
— Говори, — коротко бросил я, понимая, что сейчас последует какое-то признание.
Товарищ стащил с плеча сумку, склонился, чтобы открыть замок, и начал копаться внутри.
— Вот, возьми, — Женька выпрямился и протянул мне желтоватый толстый запечатанный конверт.
— Что это? — поинтересовался я, но руку не протянул.
Женька заколебался, глядя на меня больными глазами.
— Жэка, ты чего? Убил, что ли, кого-то? А это признание в убийстве? Так это не ко мне, это в полицию, — попытался я пошутить, но шутка прозвучала глупо.
— Ты вот что, Лёх, ты меня извини. Так надо было, понимаешь?
Странный вопрос, странное начало. Я напрягся: очередное странное лето намечается, или какой-то привет из прошлого судя по цвету конверта. Желтоватая грубая бумага походила на обёрточную. Кто додумался склеить из неё конверт?
Евгений всё ещё держал руку на весу, а я задумчиво разглядывал пакет и не желал к нему прикасаться. Интуиция шкрябала глубоко внутри, уверяя, что мне это не нужно.
— Жека, ты о чём, за что тебя прощать?
Старый друг вздохнул, бросил сумку на скамейку, вскрыл письмо и достал из него какую-то пожелтевшую бумагу. Отчего-то сердце в груди обдало жаром, в горле моментально пересохло, в ушах зашумело. Я моргнул, сглотнул, прогоняя внезапное недомогание, но так и не смог посмотреть в глаза другу. Сложенное пополам послание что-то напоминало, но что, я так и не мог уловить.
— Жека, что это?
— То, что ты потерял.
— Я ничего не терял, а если и случалось, так, значит, уже неважно и не нужно.
— Это было давно. Возьми, это твоё, — Женька буквально ткнул мне в руку бумагу вместе с конвертом. — Теперь можно.
Я машинально перехватил, чтобы листок с конвертом не упали на землю, похлопал себя по карманам, бестолково перекладывая бумажки.
— Чёрт, кажется, сигареты закончились.
— Много куришь, — машинально пробормотал друг, но я не ответил привычной шуткой.
Пожелтевший листок буквально жёг руки, и, кажется, я вспомнил, где встречался с такой древностью. Шагнул к лавочке, уселся и развернул на коленях неожиданный подарок.
— Это я взял её тогда в общежитии. После второго обыска.
— Ты? На хрена? Подожди… Тебе-то она зачем? Ты… работал с Ниной? —
Имя далось с трудом, с трудом удержался, чтобы не смять бумагу. Прошлое как-то уж слишком внезапно ворвалось горячим южным ветром в давно насаженную и размеренную жизнь.
— Кто такая Нина? — удивился друг.
Не врёт, действительно не знает. Или
— Тогда зачем? Я же искал её. Из-за этой карты могли погибнуть люди. Зачем, Женька?
— Ты бы не поверил, решил, что я сошёл с ума.
— Никогда слышишь, никогда не думай за меня и не решай. Понял?
— Понял, Леший, не злись. Мы были студентами. Мне казалось, так лучше, правильно. И… я испугался тогда, сильно. Я ведь второй раз едва не застукал тех, кто искал эту вещь. Случайно не попался им на глаза.
— И кто это был? — напрягся я, припоминая имена тех, кто оказался тогда замешан в историю с сокровищами.
— Извини, не узнал, — смутился Женька.
— Опять врёшь? — прищурился я, разглядывая друга.
Жека стоял, как-то скукожившись, опустив плечи. Видно было, что за свой поступок ему стыдно до сих пор, но при этом он абсолютно уверен, что тогда поступил правильно.
— Да рассказывай уже, что ты мнёшься как девица на первом свидании.
Я свернул схему, вложил её в конверт и выжидательно уставился на Женьку.
— Да нечего рассказывать собственно, — отчего-то смутился товарищ. — Со мной тогда это в первый раз случилось. Я как во сне был. Ты же помнишь, бабка у меня была…
— Жека, история про свою колдунью можешь опустить, вес мы про неё не просто помним, а очень хорошо помним, — ухмыльнулся я.
«Чёрт, покурить бы», — с тоской подумал. В голове чёрно-белыми вспышками всплывали картины прошлого, которое так хотелось забыть. Тогда я поклялся, что больше никогда не подвезу в подземелья и никому ничего не расскажу из того, что знаю. Вот только прошлое не спрашивает, когда ему вернуться. И почему именно сейчас? Не потому ли, что мне осталось жить всего ничего?
— Короче, приснилась мне тогда бабка моя. И велела карту вытащить и тебе ничего не рассказывать, — выдохнул Денька.
— И ты из0-за какого-то сна взял и скоммуниздил вещь у друга? — я удивлённо приподнял брови.
— Просто сон… — Женька тяжело присел на лавку и ещё больше сгорбился — Я думал, обосрусь от страха. Она как живая была. Я пока карту не достал, бабка не уходила. Думал, сердце остановится. Сначала ноги заледенели, потом по телу пошло. Чёрт…
Товарищ обхватил себя руками, словно ему внезапно стало холодно жарким летним вечером.
— Ну, проснулся бы и подумал, — пожал я плечами.
Прошлое не исправить, что теперь-то рассуждать. Это тогда я бы ему морду набил, если бы догадался. Наверное. «А ведь я тогда заподозрил, — пришло воспоминание. — Ведь подумал, что Женька что-то скрывает, только торопился и не стал допытываться. Эх…»
— … лунатик, очнулся…
— Что? — перебил я друга. — Какой лунатик? Ты о чём?
— Да ты меня слушаешь вообще?
Женька вскинул голову, пристально на меня посмотрел, нахмурился.