Простой советский спасатель
Шрифт:
— Мне заняться больше нечем, как шутки шутить? — буркнул Сидор Кузьмич, не оборачиваясь. — Шевели ластами, итак полдня где-то шлялся.
— Откуда? — удивился я осведомленности мичмана.
— А ты думаешь, если меня на пляже нет, так я и знать ничего не знаю? Запомни, Алексей, у всего и везде есть глаза и уши. И у всех. Тебе зачем доктор понадобился? — вдруг без перехода спросил Кузьмич, резко останавливаясь в тени раскидистого клена.
Я едва не снес начальство с ног, тормозя вслед за ним. Интересно, кто Кузьмичу рассказал о моих поисках? Неужто Дульсинея Тобосская? И почему
Я молча смотрел на начальника сверху вниз. Низкорослый Сидор Кузьмич стоял напротив, чуть задрав голову, засунув руки в карманы штанов, и разглядывал меня, нахмурив брови. Минуты три мы играли в гляделки, пока я не сообразил, что мне по рангу и по статусу вроде как не положено так себя вести. Я ж обычный парень, без претензий, приличный.
Правда, подработка у меня не совсем чтобы законная. Но при таких раскладах с такими вопросами, уверен, Кузьмич не просто знает, чем занимается Евдокия Аскольдовна, а сам в доле. Может даже не только с тетей Дусей.
— Э-э-э… — протянул я, включая юношескую придурковатость. — А что, нельзя?
— Ты мне дурака-то из себя не строй, — процедил Сидор Кузьмич. — Зачем тебе информация про доктора?
— Для личных целей, — заупрямился я. — Имею право.
— Право ты, Лешенька, конечно, имеешь. И оно закреплено за тобой в нашей советской конституции. Да вот беда, Алексей, если тебя по головушке приложат, останется у тебя одно право: на бесплатную медицинскую помощь.
— Ну почему же, — я засунул руки в карман, невольно отзеркаливая позу Кузьмича. — Право найти хулиганов у меня тоже останется.
— Ну ты же умный парень, Алексей. Кто просил тебя разузнать про врача?
— Сидор Кузьмич, можно встречный вопрос?
— Валяй.
— Вам-то какое дело? Получается, Вы знаете о том, что это гад — мошенник, и покрываете его? — я потихоньку закипал.
— Леша, дорогой ты мой человек, — проникновенно начал Сидор Кузьмич, глядя прямо мне в глаза. — Я много чего знаю, давно на свете-то живу. А дело мне до всего этого простое: я за тебя и других пацанов ответственность несу. Государство мне вас на лето доверило. Мое дело маленькое: сохранить горячие молодые головы и длинные носы от повреждений. Предостеречь, ежели что, и обезопасить. При необходимости — приструнить и запретить.
— Сидор Кузьмич, на мой-то вопрос Вы так и не ответили...
Я улыбался приклеенной улыбкой, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не скатиться в хамство и обвинения. Очень не хотелось верить, что бывший мичман, который казался мне порядочным человеком, заодно с компанией мошенников. Гадов, которые не просто обманывают доверчивых советских граждан, но наживаются на людском горе и отчаянье.
— Давай так, Алексей, я тебе кое-что скажу, ты подумаешь и прекратишь свою самодеятельность. Договорились?
— Это, Сидор Кузьмич, смотря что Вы мне скажете.
— А скажу я тебе вот что, дорогой ты мой спасатель: не мешай людям работать. Сорвешь операцию, ни тебя, ни меня за это по головке
Наверное, я тупил целую минуту, потому что во взгляде Кузьмича мелькнуло недоумение. И тут до меня дошло: «не мешай работать» относится видимо к нашей доблестной советской милиции, а не к тому, о чем я подумал в первую секунду, услышав эту фразу!
— Вы хотите сказать… — я решил уточнить этот момент.
— Все, что я хотел, я уже сказал, — отрезал Кузьмич. — Все, разговор окончен. Шевелим ластами, нас уже мужики заждались.
— Сидор Кузьмич!
— Все, я сказал! — с этими словами мичман развернулся и продолжил путь в сторону опорника, не оборачиваясь и всем своим видом демонстрируя неделание возвращаться к нашему разговору.
Я шел следом, так и не вытащив руки из карманов, и размышлял: почему все-таки Кузьмич не уточнил про операцию и кто её готовит? Милиция? Если рассуждать логически, то получается она самая.
С другой стороны, что если под операцией Сидор Кузьмич подразумевал акцию по выманиванию денег и автомобиля у Рыжовых? Тогда получается, мичман беспокоится о том, чтобы у лже-врача и его помощников все прошло успешно. А о моем здоровье заботится, чтобы я случайно не влез в процесс и не разрушил план мародеров.
Но я-то уже влез! И Кузьмичу откуда-то это известно! Черт, Леха! Ну что ты за человек такой неугомонный! Вот оно тебе надо? Живи да радуйся в молодом теле! Девчонок снимай, пиво пей, булочки свои любимые жри! Так нет же! Про это моё умение находить приключения на свою задницу в нашем поисково-спасательном отряде даже поговорка сложилась: была бы жертва, а Леха тут как тут.
У спасателей, как и у докторов, отношение к чужому горю и несчастьям обыденное: не пропускай через сердце, иначе сгоришь. Но при всем при этом лично я не мог пройти мимо человека в беде и не помочь. Галка всегда по-доброму на меня ворчала, мол, с родным мужем невозможно по городу прогуляться. То девчонку кинется спасать от пьяных дятлов, то котенка вытаскивать из-под колес. Но я-то знал правду: эти самые спасательные работы притягиваются ко мне сами по себе как магнит. А Галчонок поворчит и перестанет, потому что сама точно такая же. Мы с ней в этом плане были одинаковые.
— О, Леха, привет!
Из размышлений меня вырвал чей-то знакомый голос. Я очнулся и огляделся. Пока я размышлял над словами Сидора Кузьмича и прикидывал, как их расценивать и к чему прикладывать, так сказать, мы с мичманом дошли до опорного пункта. Возле него толпились знакомые и незнакомые парни. Видимо, такие же студенты-спасатели, как и я.
— Здорово, — кинул я приветствие на толпу, подходя ближе.
— Ну, что, ты как? Куда пропал?
Опять Игорёк. Что-то слишком часто мы с ним стали пересекаться. Надо бы справки о нём навести у Женьки, кто такой, о чем думает, чем дышит. Не нравится он мне. Ох, как не нравится. А после той истории на танцах так и вовсе вызывает непреодолимое желание зарядить в морду. Оно, конечно, не пойман — не вор. Но на разговор-то меня именно он с танцплощадки вызвал. Значит, по любому был в курсе, что и кто меня за забором ждет.