Простой

Ямалетдинов Артур

Меня выволокли из машины и протащили по снегу, сдабривая пинками. Через час пришла мама с сестрой, меня забрали, а мусора поздравили их с 8 марта.

15.

Мы давно не виделись. Я встретил ее на вокзале. Позже приехали в ее село, и уже тащились в сторону ее дома. Я не был в ней примерно месяц, и этого было достаточно, чтоб осмелиться предложить ей:

– Может, в кустах?

– Как ты себе это представляешь?

– Слабо, конечно. Но я тебя хочу.

– Я стесняюсь.

– Я

тоже, но будто у нас есть сейчас другой вариант.

Другого варианта у нас не было.

Мы пробрались через дырку в заборе в лесочек. Где-то в глубине скулили собаки. Было бы неловко наткнуться на бомжа. Но все обошлось – не наткнулись.

Через пару мгновений я очутился в ней, и стало хорошо. Все нормализовалось. Когда я оказывался в ней, все меркло, и ничего не имело значения, кроме ее рыжих волос и запаха ее тела.

Мы шли и улыбались друг другу. Мимо проезжали машины, бегали дети, одноэтажный поселок изнывал от зноя.

– Хорошо, что скоро лето пройдет.

– Почему? – спросила она.

– Ты вернешься в общежитие, я устроюсь на работу официально. Я смогу снимать для нас квартиру где-нибудь в центре, недалеко от твоего универа. Ты будешь учиться, а я работать.

Она улыбнулась.

– Что, не веришь мне?

– Верю, но до этого еще дожить нужно.

Я закурил и почесал промежность.

Мы зашли к ней домой, и между нами забегал ее младший брат.

– Вы голодны? – спросила мама Алины.

– Нет, спасибо большое! Я перекусил на вокзале.

Алина толкнула меня в бок, и я сказал:

– Хотя, знаете, я бы поел, ну или попил чай, спасибо большое!

– Другой разговор, – сказала мама.

Пока еда разогревалась, мы сидели в комнате Алины. Она показывала мне свои книжки и детские фотографии. Ей шла домашняя одежда – впервые ее видел в ней. Мы сидели рядом, пялились в фотоальбом, когда забежал в комнату ее братик без штанов, и уселся между нами.

– Как ваши дела, юный джентльмен?

– Ва-ва-ва, – ответил мне он.

– Амиру пора бы начать говорить уже, – сказала Алина, – но пока – ничего. Это странно. Говорила маме – она тоже думает, что-то не так. Может, задержка в развитии…

– Вы с ним занимаетесь?

– Конечно.

– Тогда все в порядке! Дружище, – я обратился к нему, – хочешь поиграть в игры на телефоне?

Он ткнул в первую попавшуюся иконку в папке с играми на моем телефоне. У меня их было две.

– Ва-ва-ва!

– Он говорит, что у тебя мало игр.

Амир убежал в зал с телефоном. Алина потянулась ко мне, довольно улыбнулась, поцеловала. Через некоторое время пришел домой ее отчим. Мы сидели за столом, когда он спросил меня:

– Чем ты занимаешься, Артур?

– Я работаю в отеле в хилтоне. Который на телецентре. Еще пишу пишу сценарий для мюзикла.

– Кем работаешь в отеле?

– Пока я вызывной сотрудник. Работаю там, где не хватает рук. Месяц отработал хаусменом. Разнорабочим,

в смысле. Как исполнится 18, хочу устроиться на ресепшен.

– Получается у тебя разница с Алиной в возрасте. Два года?

– Да, – ответила за меня Алина и погладила мою руку. Моя рука исполняла нервный танец на коленке.

Время от времени Алина разговаривала с мамой по-башкирски. В эти моменты я отключался и терял нить беседы.

Домой вернулся влюбленный. Это был хороший августовский день. Впереди осень, и осень должна быть лучше, чем лето. Так происходит всегда.

16.

Сценарий для мюзикла был дописан и наступила осень, и это были хорошие новости.

Сюжет мюзикла состоял из следующего: есть серьезная семья, в которой растет подросток-бунтарка, которой не хочется быть серьезной, а ей хочется быть собой. Впихнул немного экзистенциального мусора в детский мюзикл. Девочка села в автобус, а приехала в параллельный мир, в котором главный злодей Артурио ворует детей и высасывает из них креативные идеи, потому что никак не может дописать сценарий для мюзикла. Потом зрителю становится ясно, что девочке все снилось. В конце добавил еще несколько твистов. Если бы этот мюзикл поставили, то он бы взорвал всем мозг!

Алина перебралась в новое общежитие. Мы перевозили вещи, а потом опробовали пружинящую кровать вместе. Это был хороший предлог, чтоб закончить ссоры.

В ноябре мне исполнится 18, я устроюсь официально на работу. Стану серьезным человеком. Начну строить карьеру. Через некоторое время, думал я, мы с Алиной заживем тихой и размеренной жизнью.

– Я хотела тебе кое-что сказать, Артур… – сказала она мне. Прижалась ко мне, обняла.

Прозвучало это страшно. Думал, скажет мне, что у нее появился кто-то, и что нам пора заканчивать. Эта мысль меня испугала, и нарушила равновесие в моем розовом мире, в котором не происходило ничего, кроме учебы, литературы и редких смен в качестве банкетного официанта. На секунду мы зависли над пропастью. Только я не знал, над какой.

– Я учусь по целевому – продолжила Алина, – мне после учебы нужно отработать несколько лет в школе в моем селе.

Отпустило. Что за мелочь. Совершенно не помешает нашему совместному быту. Я буду замом или начальником отдела, брошу писательство и пьянство, а она – будет работать учительницей литературы или русского языка. У нас родится ребенок, а я буду взбираться все выше по карьерной лестнице. Возможно, у меня даже появится машина. Перестану бояться водить. и мы будем втроем выбираться в деревню, помнишь же, как мы ездили, как здорово было вдвоем сажать картошку, Алин? Вместе ходили в баню, а потом как заснули в позе ложек; мне было приятно держаться за твою грудь одной рукой. Я бы всегда так засыпал.