Простые люди
Шрифт:
– Ты ему сказал, что это окисел?
– не отставал Даффи.
– А как ты думаешь?
– огрызнулся стивидор. Он терпеть не мог Даффи. И Маллиган его понимал. Даффи и ему был не по нутру.
– А что, груз грязный?
– Нет, я сказал, это вы говорите, что он грязный, - уточнил стивидор.
Даффи потер подбородок.
– Ты сказал, что не заплатят за грязь - работать не будем?
– Да поймите, за грязь никто не заплатит. Я же вам это сказал. И инспектор сказал. А теперь и зам главного инженера.
Все молчали. Стивидор решил, что нащупал слабину, и перешел в наступление.
–
– Джерри!
– рявкнул он.
Крановщик застопорил рычаги управления, выбросил в окошко сигарету и начал спускаться вниз. Стивидор побагровел.
– Мистер Маллиган, - возопил он, - по договору о прекращении работы полагается уведомлять за неделю. Неужели профсоюз будет терпеть такое безобразие?
Маллиган начал что-то мямлить, не зная, как поступить: вроде бы и надо призвать укладчиков к порядку, но ведь только начни, сразу перестанут уважать. Даффи тем временем позвал сигнальщика. Человек на мостике ожил, снялся с места и двинулся к сходням. Видя такую решимость, Маллиган произнес единственное, что ему оставалось.
– Надо обговорить это дело, - сказал он стивидору.
В разговоре с укладчиками выяснилось, что они требуют накинуть по шесть пенсов на каждую тонну за грязь. Маллигану пришлось спуститься в трюм и самолично убедиться в правильности их требований. Этот поступок, при его хрупком здоровье, едва не доконал его. Затем Маллиган пошел в кабинет стивидора и оттуда обзвонил все руководство компании по очереди. Наконец он добрался до главного управляющего, некоего мистера Беггса. Кажется, вспомнил Маллиган, Беггс здесь человек новый. Но все равно решил попытать счастья.
– Это Маллиган говорит.
– Кто?..
– Маллиган. Секретарь шестого отделения профсоюза.
– Да.
По тону главного управляющего можно было понять, что это имя он когда-то слышал, но не привык, чтобы ему звонили люди, находившиеся так низко на общественной лестнице.
– Я по поводу укладчиков.
– Простите, минуточку. Вы у них бригадир?
– Нет. Я секретарь их отделения профсоюза.
– То есть профсоюзный деятель?
– Да, платный.
– Прекрасно. Тогда, надеюсь, вы выполнили свой долг и объяснили укладчикам, что они ведут себя неподобающим образом, нарушают четко сформулированный договор между вашим профсоюзом и нашей компанией, следовательно, эта забастовка неофициальная.
Такого крутого поворота Маллиган не ожидал. Он смешался.
– Видите ли... да... то есть...
– Вы, кажется, сами колеблетесь?
– Ну, конечно, это неофициальная забастовка...
– Минуту. Вы подтверждаете, что забастовка неофициальная?
Так говорит человек, который заносит в блокнот все твои
ответы. Маллигана прошиб пот. Он нарвался на педанта. Вот незадача.
– Постойте, - начал он.
– Слушаю?
– Забастовка не то что неофициальная...
– Иначе говоря, она официальная?
Маллиган вдруг увидел членов исполкома - строгие, суровые лица.
– Господи... да нет же...
– Давайте остановимся на чем-нибудь одном. Извольте сказать
– Хорошо. Они действуют неофициально, без ведома профсоюза. Но я звоню не поэтому. Я думал, вы согласитесь рассмотреть их требования.
– Вы сказали, что забастовка неофициальная. В таком случае ваш прямой долг - предложить рабочим возобновить работу. Если они откажутся, ваш профсоюз должен исключить их из своих рядов и обеспечить нас рабочими, которые будут выполнять условия договора. Вам, как профсоюзному деятелю, полагалось бы это знать.
– Понятно...
– Что вы сказали?
– Я сказал "Понятно".
Маллиган положил трубку на рычаг. И дернул его черт вести переговоры на таком высоком уровне! Он попробовал урезонить укладчиков:
– Слушайте, ребята. Я знаю, что груз грязный...
– Мы тоже знаем...
– Но плевать на законы тоже нельзя. Дайте нам возможность провести ваши требования обычным путем.
– Как только сделаем работу, они пошлют нас куда подальше, - сказал Даффи.
– Нет уж, не дождутся.
– Да постойте же! По договору о прекращении работы надо уведомлять заранее. Есть определенный порядок переговоров.
– Пошли они со своим порядком, - прервал его Даффи.
– Тогда мне остается только вернуться и доложить правлению.
– Вот и докладывайте, - весело сказал Даффи.
– Ваше дело соблюдать правила. Мы вас не виним.
Все согласились, что Маллиган тут ни при чем. Как-никак он с ними уже двадцать лет работает. Работник он, конечно, не бог весть какой, но все-таки свой человек. Укладчики, хоть и придерживались старых жестких методов, прекрасно понимали, что профсоюзные деятели, заседавшие на конференциях и в рабочих судах, так же далеки от Маллигана, как от них самих. К сожалению, Маллиган - лицо официальное, должен действовать как положено. Но таскать эту грязищу за те же деньги, без доплаты, только потому, что предприниматели да профсоюзные заправилы любят составлять и подмахивать всякие там документики, - нет уж, дудки. И укладчики, отдав на склад лопаты, напялили кепки, подтянули пояса и отправились в ближайший бар - обсуждать свои требования.
Верный Тонман дежурил у телефона. Он напомнил Маллигану собаку, которую изображают на граммофонных пластинках - она сидит и ждет, когда раздастся голос хозяина. Из правления, как ни странно, никто не звонил; Маллиган сам позвонил туда с докладом, и все выяснилось. Докладывать было некому. Руководство в полном составе отбыло на какой-то съезд.
Они отправились в бар. Тонман, пока томился в кабинете, предавался размышлениям и сейчас решил поделиться их плодами.
– Плохо дело, - сказал он.
– Сам знаю. Компания уперлась, и точка. Я звонил Беггсу.
– Беггсу?
– Это их новый управляющий. Пристал ко мне, официальная забастовка или неофициальная.
– Вопрос на засыпку, - заметил Тонман.
– Похоже, он нарывается.
– Похоже.
– Нашел время, нечего сказать. Они целый месяц американские суда разгружали. Значит, сейчас при деньгах.
– Да, это я учел. Погода хорошая, попивай себе пиво и радуйся. Так что на уступки они скоро не пойдут.
– А тут еще и футбол.