Протестантизм и современное естествознание
Шрифт:
Протестантский принцип «спасения» личной верой в Христа, отрицание необходимости авторитарной опеки над верующим, имевшей место в католической церкви, в религиозной форме отражали положение человека в системе капиталистических отношений и выражали требования буржуазного индивидуализма, буржуазно-демократических свобод. Однако религиозная форма этих требований затемняла, ослабляла и мистифицировала имевшееся в них социальное содержание.
Далее, представители поднимающейся буржуазии были кровно заинтересованы в направлении всех средств на накопление капитала, в активной предпринимательской деятельности. Их буржуазная расчетливость и дух предпринимательства не могли мириться с религиозными идеями бегства от мира, пышными обрядами и многочисленными праздниками.
И протестантизм осудил монашество,
Тайна бюргерского аскетизма, писал Ф. Энгельс, содержится в буржуазной бережливости [4] .
3
Д.М. Угринович. Философские проблемы критики религии. Изд-во МГУ, 1965, стр. 93.
4
См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т, 7, стр. 378.
Даже учение кальвинизма о предопределении, которое, казалось бы, имело чисто теологическое происхождение и значение, скрывало вполне земное содержание. По этому учению одни люди предопределены богом еще до рождения к «спасению», другие — к «погибели». Социальная суть кальвинистского предопределения состояла в религиозном выражении того факта, «что в мире торговли и конкуренции удача или банкротства зависят не от деятельности или искусства отдельных лиц, а от обстоятельств, от них не зависящих. Определяет не воля или действие какого-либо отдельного человека, а милосердие могущественных, но неведомых экономических сил» [5] .
5
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, стр. 308.
Таким образом, кальвинистская догма о фатальном предопределении освящала именем бога складывающееся в буржуазном обществе деление на горстку «избранных», объявляя выражением этой «избранности» жизненное преуспеяние человека, предпринимательский успех, обогащение и массу «осужденных», бедствия которых трактовались как результат божественной немилости.
Кальвинизм, указывал Ф. Энгельс, выдвинул «на первый план буржуазный характер Реформации, придав церкви республиканский, демократический вид», и «явился подлинной религиозной маскировкой интересов тогдашней буржуазии» [6] .
6
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 314–313.
Реформация не была единым в классовом отношении движением. В ней имели место и революционное крестьянско-плебейское крыло, и умеренное — бюргерское. Народные массы надеялись, что Реформация приведет их к освобождению от социального гнета, эксплуатации, установит общественное равенство. Свои социальные идеалы они выражали в религиозных лозунгах, противопоставляя феодализированному христианству скромное христианство первых столетий.
Наиболее ярким представителем плебейско-революционного лагеря Реформации был Томас Мюнцер. Его социальная программа требовала немедленного установления тысячелетнего царства божьего на Земле, под которым он понимал такое общество, в котором отсутствуют частная собственность, классовые различия, чуждая народу государственная власть. «Подобно
7
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 7, стр. 371.
Бюргерская Реформация преследовала совсем иные цели. Речь шла о реформе католицизма, о создании такой церковной организации, которая бы соответствовала интересам и нуждам буржуазии. Идеологи бюргерского лагеря стремились не ослабить, а, наоборот, укрепить влияние религиозной идеологии, сделать ее стержнем внутреннего мира личности. Поэтому протестантизм сохранил в неприкосновенности основные христианские догмы, библейские мифы, расставив акценты в своем вероучении так, чтобы это соответствовало социальной практике буржуазного общества.
Эти устремления идеологов протестантской разновидности христианства К. Маркс определил следующим образом: «…Лютер победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив оковы на сердце человека» [8] .
8
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, стр. 422–423.
Представители бюргерства боялись массового народного движения, революционных социальных требований крестьянско-плебейского лагеря и шли на сделки с феодалами. Весьма характерна в этом отношении деятельность вождя бюргерской реформации в Германии, основоположника лютеранства Мартина Лютера (1483–1546).
Будучи безвестным монахом, он смело выступил против католической церкви, осудил ее злоупотребления, демонстративно сжег буллу римского папы, отлучившую его от церкви. Лютер перевел на немецкий язык Библию, объявив ее единственным источником протестантского вероучения.
Однако, когда в Германии развернулась Крестьянская война, грозившая смести ограниченные бюргерские реформы и посягнувшая не только на социальные устои феодализма, но и на буржуазную частную собственность, Лютер пошел на сделку с феодалами. Он стал идейным вдохновителем жестокой расправы с участниками Крестьянской войны. «Каждый, кто может, должен рубить их, душить и колоть, тайно и явно, так же, как убивают бешеную собаку», — восклицал Лютер.
С момента своего возникновения протестантизм состоял из различных течений, которые складывались в зависимости от конкретно-исторических условий той или иной страны, степени, остроты классовой борьбы, своеобразия интересов разных слоев и групп формировавшегося буржуазного общества. В ходе изменения социальных и идеологических условий жизни буржуазного общества подвергались преобразованиям и первоначальные течения протестантизма, возникали новые. Этот процесс дробления протестантских церквей продолжается и до настоящего времени.
Специфическая особенность первых европейских буржуазных революций — использование религиозных лозунгов, религиозной формы для удовлетворения социальных требований последний раз проявилась во время английской буржуазной революции XVII века. Идеологи французской революции XVIII столетия уже облекали свои социальные идеалы в нерелигиозные, светские формы. В этих условиях протестантизм потерял свои антифеодальные черты, его отличия от католицизма, приспособившегося к буржуазным отношениям, потеряли свою социальную окраску. Протестантизм, как и любая религия, верно служил, служит и сейчас мощным идеологическим и психологическим оружием буржуазии для затемнения классового и национального самосознания трудящихся масс.