Против «мессеров» и «сейбров»
Шрифт:
Это указание нас очень взволновало: мы летим воевать! Мукденские аэродромы – ближайшие к корейской границе. Ближе находится только недавно построенный аэродром Андунь, на котором сейчас базируются советские истребители 29-го полка, ведущие бои с американской авиацией. Значит, пришло время, когда мы будем менять этих летчиков и сами будем сражаться с американцами. Американских самолетов свыше двух тысяч, а нас всего 50 летчиков. Силы явно неравные – один против сорока самолетов.
Утром мы быстро одеваемся, завтракаем и выезжаем на аэродром. Там уже все готово. Техники докладывают нам о готовности самолетов. Так же быстро мы осматриваем боевые машины, убеждаемся, что все в порядке, и садимся в кабины. Следует команда на запуск, затем на выруливание. Пара за парой выруливают и взлетают. После взлета я собираю
Летим на юг мы в боевом порядке: хотя встречи с противником не ожидается, но предосторожность не помешает. Под нами горы; изредка попадаются долины, изрезанные палочками полей. Участки крестьян небольшие – никакого сравнения с нашими огромными колхозными и совхозными полями. Но вот горы кончаются, под нами равнина, а вдали виднеется город. Мы выходим на аэродром и садимся.
После перелета нам предоставляется неделя отдыха, и командование разрешает поехать осмотреть Мукден. С нами идет китайский переводчик. Я первый раз в китайском городе. Поскольку мы одеты в китайскую военную форму, то встречные прохожие улыбаются, приветствуя нас. В городе множество магазинов, витрины ярко освещены, но в большинстве из них мало покупателей. Зато в городе много нищих – бедность видна на каждом шагу. К нам подходят, протягивают руки. Мы раздаем мелочь, но наш переводчик отгоняет нищих. Еще я запомнил, что когда мы заходим в один из магазинов с одеждой, то там оказываются русские продавцы – видимо, потомки русских эмигрантов из остатков войск атамана Семенова, бежавшего в Китай и осевшего здесь.
При возвращении домой мы обнаружили отсутствие одного нашего летчика – Гриши Геся. Все попытки найти его успехом не увенчались, и мы возвратились домой в тревоге. Наш сопровождающий сразу бросился звонить в городскую полицию и, вернувшись, оповестил нас:
– Ваш «большой капитана» нашего маленького рикшу возит!
Оказывается, наш Гриша, отстав от нас, не пошел в магазин, а, окруженный нищими, стал раздавать им деньги. Видя, что его денег на всех не хватит, он повел их на рынок, где, подойдя к торговцу мясом, дал тому команду: отрезать каждому нищему по куску мяса. Но не тут-то было, нищие стали отказываться от мяса и продолжали просить деньги. Грише с большим трудом удалось от них отделаться. Не зная, где он находится, он стал спрашивать, как добраться до аэродрома. К нему подозвали рикшу и объяснили, что рикша его довезет. Но Грише, воспитанному в советском духе равенства, показалось несправедливым, почему китайский рикша, такой маленький, должен будет везти его, по комплекции чуть ли не в два раза большего!
По своему воспитанию и убеждению Гриша не мог принять унижения «товарища по классу». Он поднял рикшу, посадил его на сиденье пассажира, а сам сел за руль и, начав крутить педали (рикши в Мукдене возили пассажиров на трехколесных велосипедах), поехал по улицам. Окружающие китайцы были шокированы, но не мешали чудачествам странного русского. Полицейские тоже не вмешивались, но на всякий случай известили свое начальство, а те – наше командование о происшедшем. Гришу немного поругали, но мы еще долго вспоминали ему, как он был большим рикшей и возил маленького китайца!
В небе Кореи
Через несколько дней, 30 марта, мы получаем приказание перелететь на аэродром Андунь и начать прикрытие северной части Корейской Народно-Демократической Республики. Летим поэскадрильно. Погода стоит отличная. Справа и слева под нами горы, но вот справа показывается море, а впереди между гор голубая лента – это разделяющая Китай и Северную Корею река Ялуцзян. Мы видим железнодорожный мост, по которому происходит снабжение Кореи из Китая и Советского Союза, и вскоре заходим на посадку и садимся. Вылезаем из самолетов, осматриваемся.
Проходит несколько минут, и вдруг кто-то кричит: «Американец!». Мы все смотрим вверх и видим, как почти над нами, над рекой Ялуцзян проходит американский бомбардировщик В-29. Он летит безнаказанно и скрывается за горизонтом – видимо, это разведчик. Такое я видел только в начале Отечественной войны, когда фашистские самолеты нахально показывались над нашими аэродромами. Как жаль, что мы на земле! Задержись мы с посадкой на 10—15
Наш полк занимает южную часть аэродрома. Мы растаскиваем самолеты по капонирам, а одно звено остается в готовности на дежурной площадке; небольшой домик возле нее мы оборудуем для отдыха летчиков. Северную часть аэродрома занимает прилетевший после нас 196-й полк. Находившиеся на аэродроме летчики 29-го гвардейского полка тепло нас приветствуют. Мы дружески беседуем, рассказывая о последних новостях, а на следующий день прощаемся с ними, убывающими в Союз.
Вечером мы едем в военный городок, где размещаемся в двухэтажной казарме (тоже бывшей японской): летчики на втором этаже, техники на первом. Рано утром следующего дня мы выезжаем на аэродром и идем в домик. Первое звено занимает боевую позицию, то есть летчики звена садятся в самолеты в готовности к немедленному, за 2 минуты, взлету.
На следующий день полк звеньями совершает несколько ознакомительных полетов над территорией Северной Кореи. Впечатление потрясающее! Слева горы (сначала невысокие, а дальше вздымающиеся вверх и покрытые снегом), справа синее море, а между ними две линии железной и шоссейной дорог, с часто встречающимися станциями и поселками. Изредка появляются небольшие водохранилища с вытекающими из них голубыми полосками речек. Возле побережья я со своим звеном заметил внизу четверку самолетов F-84. Но, увидев нас, они поспешно ушли за береговую черту, в море, куда нам категорически запрещалось заходить.
2 апреля я вылетел звеном на перехват реактивного разведчика Б-45. Признаюсь, что в этом вылете из-за отсутствия опыта боев на современных реактивных самолетах мной был допущен ряд ошибок, в результате чего мы только случайно не понесли потерь...
Нас подняли слишком поздно, и мы увидели группу противника в составе разведчика В-45 и 8 самолетов F-86 «Сейбр», идущую на встречно-пересекающихся курсах уже на 1000—1500 метров выше нас. И хотя мы находились ниже противника, мною было принято решение на атаку разведчика – а это было явной ошибкой! После сближения ведущему второй пары моего звена капитану Лазутину удалось занять удобное положение в пятистах метрах снизу и сзади разведчика, но после нажатия Лазутиным кнопки «огонь» выстрела не последовало. На проявленной фотопленке остался прекрасный снимок американского реактивного разведчика, который благополучно ушел к себе домой.
Зато же проглядевшие нас сначала «Сейбры» набросились на мое звено сверху. Мне пришлось открыть по ним огонь издалека, чтобы не дать им сбить Лазутина, и тогда они резко ушли вверх. Но в этот момент мою пару атаковало второе звено «Сейбров»! Ведущий группы сверху-сзади зашел в хвост моему ведомому Сергею Родионову и быстро стал сближаться с ним, готовясь в любую секунду открыть огонь из всех своих шести крупнокалиберных пулеметов. Видя, что я не успеваю отбить атаку, я дал Родионову команду сделать переворот. Родионов немедленно выполнил команду и ушел буквально из-под носа «Сейбра», который последовал за его «МиГом», догоняя его на пикировании. Я же, сделав правый разворот со снижением, оказался в выгодном положении сзади этого «Сейбра» и с дистанции 400—500 метров открыл по нему огонь. Трасса прошла перед «Сейбром», и несколько снарядов разорвались на фюзеляже. «Сейбр» сразу прекратил преследование, развернулся под меня и ушел вниз.
В этот момент на меня свалилась сверху вторая пара «Сейбров», но я правым разворотом ушел из-под атаки. Они попытались последовать за мной, но Родионов оказался сзади этой пары и, открыв по ней огонь (хотя и с большой дистанции), вынудил ее прекратить атаку и уйти с набором высоты вверх. После этого «Сейбры», прекратив бой, ушли за разведчиком. Мы стали преследовать их, но приближавшаяся береговая черта, за которую нам запрещалось заходить, заставила нас прекратить преследование.
Бой был безрезультатным, хотя один из «Сейбров» был, видимо, подбит. Все же этот бой многому нас научил. Даже при том, что противник имел численное преимущество и выгодную позицию, а мы вступили в бой, не имея преимущества ни в высоте, ни в скорости, при правильном взаимодействии и огневой поддержке друг друга было вполне возможно вести бой. Но все же важность наличия преимущества в скорости и высоте над противником была понята не сразу, и на следующий день, 3 апреля, мы понесли первые потери...