Против правил
Шрифт:
— О чём ты разговаривал с Луцианом? И, как только додумался до этого? — спросила более волнующие вопросы. — К вечеру вернёмся, но сейчас хочу узнать другое.
— Луциан сам хотел с тобой обсудить наш с ним разговор. Он взял с меня обещание. А, как додумался…, - хмыкнул, опуская лицо к полу, а затем вдруг целуя пальцы моей руки в его захвате, и снова словно током пробило. — Когда не мог целый день до тебя дозвониться, а потом Януш ответил на вызов, рассказал вкратце, где ты и что с тобой. Я приехал, но меня даже за
— Да тебе жить надоело! — присвистнула, не веря, что мой истинный такой идиот.
— Я понимаю, что в смерти моих родителей нет твоей вины. Эти…охотники, группа фанатиков. Да и, если уж на то пошло, ты же не виновата, что я с первого дня нашего знакомства начал тебя преследовать, — невесело усмехнулся.
— Если честно, я немного растеряна, но сейчас мне нужно закрыть один очень важный вопрос. Сможешь привезти Еву? Хотя, нет. Вези её ко мне домой.
— Привезу. Но, почему к тебе?
— Одной очень любопытной ведьме будет крайне интересно посетить моё убежище, — злорадно улыбнулась.
— О какой плате говорил Арсений? — потребовал ответа, явно насторожившись после слов Беты.
— Тебе лучше не вдаваться в подробности. Единственное, что ты должен знать, эта ведьма у меня в долгу.
— Любопытно, кому ты оказала столь щедрую услугу? И главное, какую? — любопытно и как-то лениво спросил Арсений, нарушая наше уединение, бросая мимолётный взгляд на ладонь в руке Дамиана.
— Скоро сам узнаешь. И не смей вмешиваться, — бросила, освобождая свою руку из цепкого захвата Лаврентьева и рассматривая, содержимое пакета. — И, когда только успел? — улыбаясь, подняла голову, рассматривая голубые глаза.
— Просто думаю на несколько шагов вперёд, Вита. Рано или поздно ты бы пришла в себя, и вряд ли бы стала расхаживать в этой сорочке.
— Где Марек? — вдруг спросила, вспоминая про Альфу.
Дамиан рядом напрягся, сцепив зубы, но и слова не сказал.
— Когда ты позвала человека, а не его, то ясно расставила приоритеты. А после разговора твоего истинного с Луцианом, Марек более не является кандидатом в твои мужья, конечно, если ты сама не решишь иначе.
Крайне удивлённо посмотрела на Дамиана, пытаясь прикинуть, о чём с моим братцем разговаривал, что тот вдруг сменил гнев на милость. Но сейчас были более серьёзные проблемы, чем выяснения личных отношений.
— Он уехал? — всё же спросила абсолютно ровно.
Белорецкий коротко кивнул, а после покинул комнату.
— Уже знаешь, что мы раньше встречались с Мареком? — спустя пару секунд спросила, доставая из пакета кружевное нижнее бельё.
— И собирались пожениться, — сухо закончил, откидываясь на спинку кресла, складывая руки на груди.
— Значит, рассказали, — горько вздохнула, вновь свешивая ноги с кровати, но на этот раз с другой стороны, что
Медленнее, чем хотелось, сняла с меня несуразное одеяние, надевая сначала лифчик, а затем миниатюрные трусики, и только после, очень аккуратно опускаясь на пол, ставя покалеченную ногу на пальчики.
— За пару дней до свадьбы я отказалась, — продолжила, критично осматривая лёгкое шёлковое платье на запахе до колен. — На то есть веские причины, но они мало кому известны. Сомневаюсь, что Януш раскрыл тебе и эту часть истории.
— Сказал, ты сама расскажешь, если захочешь, — протянул, внимательно следя, как я надеваю платье.
— Если кратко, он не любил меня так, как того хотела я. Его сердце давно принадлежит той, кого наверняка нет в живых. А быть её тенью не пожелала. Я узнала о всей той запутанной и непонятной истории за неделю до свадьбы, и долго размышляла, всё взвешивала, но не смогла признаться Мареку в том, что знала. Соврала, сказав, что ещё молода, боюсь ответственности, не нагулялась. Конечно, его эго задела сильно, но удерживать не стал, приняв мой выбор.
— Почему правду не сказала?
— Его бы это ранило ещё сильнее, — уверенно произнесла, бросая взгляд за окно. — Любое упоминание о той волчице приносило ему огромную боль. И представь, если бы напомнила о ней в момент нашего разрыва.
— Пожалела его? — невесело усмехнулся, наклонив голову набок.
— Тогда я любила его, — ответила правду. — А любимым боль не причиняют.
Лаврентьев промолчал, я же спокойно оделась, обулась в мягкие бежевые балетки, с горечью отмечая, что про каблуки пока следует забыть. В пакете нашлась же и косметика, к которой не притронулась, а вот расчёской воспользовалась, собирая волосы в высокий хвост.
— У каждого из нас есть прошлое, а учитывая, что я живу дольше тебя, моя история куда более…насыщенней на события, — мягко улыбнулась, поворачиваясь к Дамиану, полностью готовая. — Надеюсь, я выгляжу, как человек, усердно пытающийся скрыть недомогание? — в надежде спросила.
Лаврентьев быстро оглядел, после чего кивнул и уже хотел что-то сказать, как в палату залетел Януш, размахивая увесистой папкой над головой.
— Арсений пытался отобрать её! Представляешь?! — возмущался, тяжело дыша, словно и правда убегал от оборотня.
— Не удивлена, — улыбнулась, всё же папку забирая, прижимая крепко к груди. — А копии?
— Спрятал. Никто не найдёт.
— Молодец, крестник, — не удержалась, потрепав мужчину по щеке, как в детстве, отчего тот отпрыгнул от меня, потирая лицо.
— Мне уже не десять лет, — пробурчал, отходя к самой двери.
— Нам пора, — бросила взгляд на пришедшее сообщение от Сайтман. — Со мной пойдёт Дамиан, Януш подождёшь в машине.
— Это не справедливо! — возмутился крестник, выходя из палаты.