Против правил
Шрифт:
«Жива», — с облегчением выдохнула, но затем услышала и мужские ругательства.
— Эта тварь не успеет вовремя. А у нас будет время развлечься, — прозвучало похабно.
— Валяй, если нравится трахать детей, — равнодушно прозвучало следом.
А во мне взыграла неописуемая ярость, сказываясь частичной трансформацией.
— Твоя сестра, — лишь проскрежетала, бросившись в сторону леса.
Даже не в обличии волка, мы быстрее любого человека, поэтому Дамиан остался где-то позади. Не оборачивалась лишь из-за Евы. Её хватит шок, увидь
«Идиоты!».
Даже обрадовалась, что сестра Дамиана от страха отключилась, если только её не вырубили эти смертники. Теперь меня ничего не сдерживало, а Лаврентьев и так всё видел.
Перекинувшись в полёте, сбила насильника с ног, ещё в воздухе вгрызаясь в горло и вырывая глотку, откидывая за спину. Второй охотник не ожидал такого яростного и неожиданного нападения, потому только успел достать пистолет, как я уже заваливала его на землю и сцепляла челюсти на лице. Но вскоре поняла, что это была ловушка.
Для меня.
Ещё четверо охотников, бездушных и лишённые запаха, скрывались в зарослях растений. Один появился со спины, тут же обхватывая руками меня за шею и дёргая на себя. Учитывая их нечеловеческую силу, мы были практически на равных. Я рычала, щёлкая пастью, пыталась вывернуться или сбросить мужчину, но следом подоспел ещё один, обхватывая меня уже спереди, тем самым зажав лапы, а третий зажимал челюсть. Четвёртый же направлялся ко мне с большим шприцом и какой-то мутной зеленоватой жидкостью внутри.
Понимая, что у меня есть лишь шанс, вновь дёрнулась. Один охотник поторопил того, что со шприцом, а я вдруг вспомнила родителей. Всех подробностей их смерти не знала, Луциан пытался уберечь меня от жутких фактов, но понимая, что также могли быть беспомощны и мама с папой, родители Гретосс… И думая про обычных людей, ставших вынужденными жертвами лишь во благо сумасшедшей цели охотников… Следом вспоминая свои эмоции, когда чуть не лишилась Дамиана, а теперь покусились на его семью…
Эмоции. Дикие, необузданные, захватившие всё тело и словно аккумулирующие скрытые ресурсы, оказались сильнее, в отличие от абсолютно бездушных охотников.
Что есть сил, разомкнула челюсть и тут же сомкнула, услышав крик боли, а в следующее мгновение сознание словно поплыло, уступая место моей волчице. Моё человеческое «Я» словно отключилось, ведь и для меня происходящее казалось диким, ужасным, неприемлемым даже по законам волков.
А когда пришла в себя, будучи вновь собой, человеком, то оказалась стоящей посреди разбросанных останков когда-то живых людей, пусть и лишённых души. Удушающий запах крови словно пропитал всю округу, а я продолжала тяжело дышать, рассматривая труды своего зверя.
— Вита… — раздался запыхавшийся и встревоженный голос истинного.
Мужчина замер, с ужасом рассматривая разбросанные тела, точнее
— Ева, — ровно произнесла, бросая взгляд на лежащую в метрах десяти девушку, благо, спящую. — Унеси её, ей не следует это видеть, — приказала Лаврентьеву, наконец-то и сама отмирая, переступая через труп, и тут же шипя от…боли.
На ноге, чуть ниже бедра, отчётливо была видна глубокая ножевая рана, а странно то, что она не затягивалась. Кровь продолжала струиться, но благодаря тому, что я и так вся была измазана в ней, порез словно терялся.
— Возьми, — прозвучало за спиной.
Резко обернула голову за плечо, видя рубашку, протянутую Лаврентьев, которую он успел снять с себя, пока разглядывала неожиданный «сюрприз» от охотников.
— Я приберу здесь, а вы уезжайте, — приказала, выхватывая рубашку и накидывая на себя, быстро застёгивая мелкие пуговицы.
— Родители, — было начал Дамиан, словно надеясь услышать от меня хорошие новости.
— Мне жаль, — лишь обронила, оборачиваясь и равнодушно отбрасывая чью-то деформированную руку в сторону, решив устроить что-то вроде костра из трупов.
Лаврентьев и без уточнений всё понял, но смотреть на него больше не решалась, продолжая заниматься своим делом. Лишь слышала, как он отходит, подхватывает спящую сестру и уходит.
Тела и их останки побросала быстро в одну кучу, шипя от боли в ноге и не понимая, почему не заживает рана. Видимо, нож, которым ранили, либо был пропитан ядом, либо ведьмы в очередной раз что-то наколдовали. И следовало бы найти среди горы трупов этот злосчастный предмет, но боль становилась уже просто адской, и я готова была заскулить.
Сначала быстро шла по земле, затем начала прихрамывать, и из леса вышла чуть ли не в предобморочном состоянии, удивляясь, что Лаврентьев до сих пор не уехал, а ещё тому, что тут дом взорвался, а никаких зевак даже нет.
— Я же сказала уезжать! — повысила голос, подходя к своей машине.
Дамиан словно не слышал, подошёл на расстояние метра и смотрел на порез на ноге.
— Почему не заживает? — взволнованно спросил, и мне бы радоваться, ведь истинный выказал беспокойство за меня, но сейчас хотелось просто скрыться от него.
— Тебе-то какое дело, — зло выплюнула, шипя сквозь зубы чуть ли не падая на пассажирское сидение. — Уезжай, Лаврентьев! Подумай о сестре, — пыталась вразумить его, и тут же показались две новые машины. — Ты — человек, происходящее сейчас не должно тебя касаться. К тому же помощь подтянулась.
Дамиан перевёл взгляд на подъезжающие машины, а затем и выскакивающего чуть ли не на ходу Марека, быстро оказывающегося на коленях около меня и рассматривающего хладнокровно лицо и тело. Странно, что истинному внимание не уделил.