Против Рубена Волфа
Шрифт:
Спустившись с ринга, я останавливаюсь. Так надо.
– Что? – пытает меня Руб. – Что такое? Пошли, мы тебя доведем в раздевалку.
– Нет, – отвечаю я, – сам дойду.
Руб обшаривает взглядом мое сознание, и что-то происходит. Он отпускает руки и кивает так серьезно, что и я киваю, едва заметно, в ответ. Этот миг встряхивает меня, проворачивается во мне, и я иду.
Мы идем.
Я шагаю, Бугай с Рубом по бокам, а публика молчит. Кровь подсыхает у меня на коже. Ноги несут меня вперед. И раз. И раз. «Шагай, не останавливайся, – говорю я себе. –
Никто не хлопает.
Просто люди, смотрят.
И Стефани, где-то среди них, смотрит.
И гордый взгляд Руба, Руб шагает рядом…
– Дверь, – говорит он Перри, и тот отворяет ее перед нами. За дверью я снова валюсь с ног, глотаю кровь и переворачиваюсь на спину, ухмыляюсь в потолок. Он обваливается и плющит меня, потом взлетает и снова падает.
– Руб, – зову я, но до него многие мили. – Руб… – уже ору. – Руб, ты здесь?
– Я тут, брат.
Брат.
От этого я улыбаюсь.
– Спасибо, Руб, – говорю я. – Спасибо.
– Все хорошо, брат.
Вот опять «брат».
Снова улыбка у меня на губах.
– Я победил? – спрашиваю я, потому что сейчас ничего не чувствую. Я сливаюсь с полом.
– Нет, чувак. – Руб не станет врать. – Тебе довольно серьезно влетело, слышь.
– Да ну?
– Угу.
Постепенно я собираю себя по кусочкам. Умываюсь, смотрю за поединком Руба сквозь щель приоткрытой двери. Бугай заменяет меня у Руба в углу, хотя моему брату он не нужен. Я вижу Стефани, она качается в лад с толпой и наблюдает, как Руб посылает соперника в нокдаун во втором раунде. Я вижу ее улыбку, и она прекрасна. Но это не улыбка с собачьих бегов. Не улыбка для меня. Я утонул в этих глазах. Растворился в небе. Вот он я, вспоминаю, что она на самом деле не любит драк…
Схватка кончается в этом же раунде.
Девушка кончается двумя минутами позже.
Она кончается, когда Руб идет мимо, и она ему что-то говорит. Руб кивает. Я не могу понять. «Может, она спросила, как там Кэмерон? Может, хочет меня увидеть?»
Но штука в том, что понять я могу. Эти ее глаза не могут быть для меня.
Или могут?
Мы скоро это узнаем, потому что во время следующего боя Руб выходит в заднюю дверь, и прислушиваясь, я понимаю, что он говорит с ней. Разговаривает со Стефани.
Я близко. Слишком близко, но удержаться не могу. Мне надо слышать. Начинает голос Руба.
– Пришла узнать, как там мой брат?
Молчание.
– Ну, так?
– С ним все хорошо?
На какой-то миг я в ее голосе, даю ему покрыть меня, окутать, но вот Руб все видит четко. И говорит твердо.
– Тебе плевать, как он, правильно?
– Конечно, нет!
– Тебе плевать, – Рубу уже все ясно. – Из-за меня пришла, точно? – Зазор. – Да ведь?
– Нет, я…
– Послушай, вот есть умные девочки – где-то они есть, только не здесь. Их не увидишь тут, на задах, чтобы обжимались со мной, потому что думают, какой я крутой, клевый, сильный! – Руб злится. – Нет уж. Они сидят дома и мечтают
Ее голос мозжит меня.
– Кэмерон недотепа.
Мозжит больно.
– Ну да, – продолжает Руб, – только знаешь, что? Этот недотепа вчера проводил тебя, когда мне было вообще наплевать. Избили бы там тебя, изнасиловали – мне вообще до лампочки. – Его голос больно бьет ее, я это чувствую. – А вот Кэмерон, мой брат, да он рад сдохнуть, только бы тебе угодить и не обидеть. – Руб загоняет ее в угол. – И, знаешь, он бы и сдох. Он бы за тебя кровью истек и дрался бы за тебя даже без рук. Заботился бы, уважал, а любил бы – до умопомрачения. Понимаешь?
Тишина.
Руб, Стеф, дверь, я.
– Так что, если хочешь заняться этим здесь со мной… – Руб опять бьет ее. – … давай. Меня ты примерно стоишь, но ты не стоишь его. Моего брата ты не стоишь…
Вот, он обрушил на нее свой последний словесный удар, и я чувствую, как они там стоят. Воображаю: Руб смотрит на нее, а Стефани – куда-то в сторону. Хоть куда, лишь бы не на Руба. Вскоре я слышу ее шаги. Последний звучит, как будто что-то разбилось вдребезги.
Руб один.
Он по ту сторону двери. Я – по эту.
Он говорит сам с собой:
– Всегда на меня. – Молчание. – А чего ради? Я ведь даже не… – Он смолкает.
Я открываю дверь. Вижу его.
Выхожу и приваливаюсь к стене рядом с ним.
Я понимаю, что мог бы ненавидеть его или ревновать, что Стеф хотела его, а не меня. Я мог бы с горечью вспоминать ее вчерашний вопрос. «Руб так хорошо дерется, как о нем говорят?» – вот как она спросила. Но я не чувствую ничего плохого. Чувствую лишь сожаление, что мне не хватило духу ответить ей тогда иначе. Надо было сказать: «Хорошо дерется? Не знаю. Но хорошо умеет быть мне братом».
Вот как надо было ответить.
– Привет, Руб.
– Привет, Кэмерон.
Мы стоим, привалившись к стене, и солнце на горизонте вопит от боли. Горизонт медленно заглатывает его, пожирает целиком. Все это на глазах у города, в том числе – у меня и Руба.
Разговор.
Я говорю.
– Ты думаешь, правда есть где-то девочка, как ты говорил?. И ждет меня?
– Может быть.
По далекому небу размазаны огонь и кровь. Я наблюдаю за ним.
– Правда, Руб? – спрашиваю я. – Ты думаешь?
– Должна быть… Может, ты чумазый и не крутой, и не особо удалый, но…
Он не заканчивает фразу. Стоит и смотрит в вечер, и мне остается только догадываться, как он мог бы продолжить. Надеюсь, там осталось «но у тебя большое сердце» или «но ты джентльмен».