Против течения (сборник рассказов)

Гришанов Федор Валерьевич

Но Серёжа уже немало поездил по разным городам и весям... Его отец был офицером, а приказы начальства в семьях военнослужащих не обсуждаются...

Шестой класс Серёжа закончил так себе, средне, без троек, конечно, но... А зачем упираться, если всё равно в другую школу переходить? (Школ этих Серёжа поменял уже не меньше восьми, постоянно кочуя по Уралу вместе со своей офицерской семьёй).

...Собрали мешки, чемоданы, бросили их в кузов, сели с отцом в «Захаркину» кабину и поехали по разбитым дорогам в сторону славного города Миасса... Но до Миасса не доехали, а после Чебаркуля круто свернули с просёлочной дороги вправо и попали в такую глухомань... Дороги, можно сказать, ещё не было вообще, но если не смотреть на разбитое болото, по которому с надрывом пробивался неутомимый «Захарка», а посмотреть по сторонам... (Тот, кто бродил по Уральским горам и предгорьям, поймёт восхищение нашего юного героя открывшимися ему природными

красотами, а тем, кто не бывал в этих местах, можно только посочувствовать).

Вековые сосны тёмной стеной нависли над узенькой, недавно прорубленной в лесу дорогой, рельеф местности постепенно становился гористым, лес разнообразно украшали берёзы, ели и особенно живописные пихты. Справа появилось большое голубое водное блюдо посреди тёмных сосновых стен.

– Что это? – спросил сразу Серёжа.

– Это – Большой Кисегач. – сказал с улыбкой солдат–водитель.

– А рыба тут есть? – деловито осведомился хозяйственный Сергей Васильевич.

– Есть, конечно. И не меньше, чем в потанинских озёрах. – пояснил отец, успевший уже, конечно, разведать окрестные места.

И едва отец договорил это, как водитель сбавил газ и почему–то прошептал:

– Товарищ майор, слева...

Серёжа глянул налево и восхищённо воскликнул:

– Олени!

Красивейшие животные сгруппировались на открытой полянке, и тут же бросились убегать, забавно мелькая светлыми попками. Было их уж точно не меньше сотни.

– Это, Серёжа, косули. – Отец его бывалый охотник – хорошо знал дикую природу и её обитателей.

Серёжа проводил убегающих косуль восторженным взглядом и сразу перестал грустить о старом доме, о потанинских друзьях, о футбольных баталиях... Конечно, дикие косули будут, пожалуй, поинтересней потанинских кирпичей...

Впереди показалась маленькая будка и шлагбаум поперёк дороги. К остановившейся машине подбежал бравый сержант, откозырял: «Здравия желаю, товарищ майор!» – побежал назад и открыл дорогу. Проехали через густой лес ещё метров сто, и Серёжа увидел открывшуюся внезапно панораму таёжной стройки: два барака справа, четыре барака слева, впереди огороженная колючей проволокой какая–то стройка, и дорога, поворачивающая в правую сторону. Серёжа подумал было, что они поедут дальше по этой дороге, но машина свернула в сторону, подъехала к одному из бараков и остановилась. Всё, приехали.

Когда отец отрыл дверь в их новое жилище, Серёжа вошёл в комнату и увидел: у единственного окна одиноко стоял совершенно голый стол, рядом – два стула, по боковым стенкам – две солдатские кровати, аккуратно заправленные солдатскими же суконными синими одеялами, в углу ещё – три пустых патронных ящика. И всё, больше ничего не было. Да, мамаше, интеллигентной даме и сестре-красотке пока тут, действительно, делать нечего. Другое дело они – закалённые в боях фронтовики (то есть фронтовик– то только один – отец, а Серёжа так, по-родственному, примазался).

Вещи побросали в угол. Отец сразу убежал по срочным служебным делам. Серёжа отправился изучать окрестности.

Но сначала проголодавшийся за длительную дорогу Серёжа заглянул на солдатскую кухню и основательно подкрепился. Солдаты в белых куртках еды не жалели, весело посматривали на него и посмеивались.

– Хорошо рубаешь, парень, на службе не пропадёшь, можем и сейчас тебя в свою роту записать.

Досыта наевшись, Серёжа облегчённо подумал: «Ничего, и здесь можно жить» (впоследствии отец снял его с армейского довольствия, накупил продуктов, и готовить еду они стали сами, а вскоре и столовую в посёлке открыли для офицеров и гражданских: сперва там работали расконвоированные заключённые, а потом женщины-поварихи. Готовили всегда хорошо, и денег за обеды много не брали. Непоседливый Серёжа, кстати, никогда на отсутствие аппетита не жаловался, всегда ел с запасом на случай дальнего похода в тайгу).

Стройка кипела везде. За солдатскими казармами тянулись ряды колючей проволоки, посредине находился КПП, внутри проволочного забора вразброс стояли построенные и строившиеся бараки, по углам – вышки. Всё ясно – зона. Сразу за зоной в гору тянулась широкая просека, стояли электрические столбы, висели провода. Ага, электросети уже провели. Это хорошо. Вдоль ЛЭП вилась дорожка, по ней и направился Серёжа в гору. Подъём был довольно крутым, но, теперь уже бывший футболист, легко преодолел его и увидел опять ряд колючей проволоки, но проход для дороги был свободен: ни шлагбаума, ни часового не было. Понятно: КПП на главной дороге – это так, показуха для дураков (Себя, конечно, к их числу Серёжа не относил).

Вокруг были средней высоты горы, а строительство велось в котловане, как бы в кратере вулкана. Внизу суетились люди, бегали маленькие самосвальчики ЗИС-150, пыхтела строительная техника. Все трудятся как волчки, а у Серёжи – каникулы. Он спустился с горы, осмотрел строящийся посёлок и отправился по дороге, которая поворачивала вправо от

КПП. Дорога была ровной, и, на удивление, уже заасфальтированной, по сторонам – дремучие сосновые боры, ждущие своего исследователя, т.е. Серёжу. Пройдя по этой, извивающейся между холмов, дороге километра два, Серёжа снова увидел перед собой ряды колючей проволоки и КПП, но проволочных рядов было значительно больше, КПП был уже капитально отстроен, вышки располагались довольно близко друг к другу и из них торчали стволы пулемётов. Серёжа решил всё-таки подойти поближе. Когда до КПП оставалось метров тридцать, из него вышел какой-то лейтенант, за ним – два солдата с автоматами в руках. Лейтенант, явно подражая Муссолини, сложил руки на груди, расставил ноги по-хулигански и с откровенной насмешкой смотрел на приближающегося Серёжу... Всё ясно. Серёжа через левое плечо браво развернулся на 180 градусов и отправился в обратный путь. Когда прошёл метров двадцать, он, стараясь делать это неприметно, оглянулся: военные, весело посмеиваясь, уходили на свой КПП. Ничего, рано обрадовались – разведка ещё только начинается (Не будем и дальше играть в секретность с нашим дорогим российским читателем, тем более, что южноуральский губернатор по телевидению открыто признался, с одобрения верхних властей, разумеется, что у нас в заповеднике Главное казнохранилище страны припрятано. Строительство его велось в конце пятидесятых – начале шестидесятых годов. Курировали его Министерство внутренних дел и Министерство Финансов СССР. Руководящий состав – офицеры МВД, инженерно–технические специалисты – московские метростроевцы, а главной трудовой силой были известные своими славными трудовыми подвигами и готовностью отправиться в любое время хоть к чёрту на кулички – наши советские заключённые. Серёжа всего этого тогда, конечно, не знал, но начинал кое–что кумекать, а вы, дорогие читатели, наглухо забудьте всё вышесказанное, а то... враг-то, как известно, не дремлет. Впрочем, болот там столько, что даже не полк, а целую дивизию вражеских шпионов можно бесследно затопить. Государственная казна, если она наполнена не эфемерными зелёными бумажками, а чем-то действительно драгоценным, – дело не просто важное, а чрезвычайно необходимое. Наполнена казна добром – государство крепко стоит на ногах, а граждане по ночам могут спать спокойно, пустая казна – жди беды. По нынешним временам. За надёжные средства можно и военную победу себе купить, не пролив ни капли собственной крови).

На подходе к посёлку Серёжа ещё раз обратил внимание на боковое ответвление с основной дороги и, конечно, отправился по нему. Дорожка эта пошла между каких-то густых, болотного типа, зарослей и всё время вниз. Увидев вдалеке знакомую колючую проволоку, он загляделся на неё и чуть не наступил на среднего размера серую змейку. Та уж и шипеть начала. Сердце у Серёжки дрогнуло, но по лесам он ходил уже далеко не первый раз, потому обошёл её благоразумно стороной, заметив в камнях ещё одну... Да, места тут действительно райские! Подошёл к забору. Как и на ЛЭП, ни часового, ни шлагбаума не было. Кругом одни дыры. Значит посёлок – это так, пустяки, а главное там, где пулемёты и автоматы торчат.

Пройдя по этой дорожке километра два, с очередной горки Серёжа посмотрел вдаль и остановился как вкопанный: внизу открылась чудесная озёрная зеленовато-серая гладь с поросшими хвойняком островами. Да, далеко потанинским болотистым озёрам до такой красоты! Серёжа вышел на довольно большую поляну у озера, посредине которой стоял большой просторный дом, окружённый с двух сторон огородами. «Кордон» – определил считающий себя бывалым бродягой Серёжа и оказался прав.

Широкий деревянный отмосток уходил в озеро метров на семь, в стороне, за камнями у деревьев, были пришвартованы на берегу три килевые лодки вверх дном. Серёжа подошёл к воде, пощупал её. Вода была мягкая и тёплая. Дно поблизости просто насквозь просматривалось. Недолго думая, Серёжа быстро разделся, и в одних трусах зашёл в воду. Неожиданно спуск оказался очень крутым, и уже через пару метров он поплыл. Минут тридцать плавал он туда-сюда, нырял, выныривал, фыркал и бесился от всей души. Вот это каникулы! Озеро, тайга, ни одного пионера, ни одного вожатого и воспитателя вокруг! Зачем он только летом в эти пионерские лагеря ездил! Вот здесь теперь он будет отдыхать! (Опрометчиво подумал юный Серёжка, забыв на время своего изобретательного на всякие полезные начинания отца). Выбрался он на берег, снял трусы, тщательно выжал их... и запоздало подумал: «А вдруг из окон кордонных какие-нибудь соплячки на меня любуются». Серёжа быстро натянул трусы и, подставив своё молодое тело лучам уже заходящего солнца, направился к лодкам. Тщательно осмотрел, заглянул под них в надежде найти вёсла. Но вёсел там не оказалось, да и лодки были прикованы к стволу очень крепкого дерева. Он повернул обратно. От кордона навстречу ему шёл крепкий мужчина с румяным лицом и в одежде явно не городского типа. Серёжа, воспитанный строгими родителями, знал, что в лесу надо приветствовать старших.