Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
Почему отец делал это? Втайне от людей и вопреки устоявшемуся общественному мнению? Может быть, он действительно знал, что его малолетнему сыну в скором времени придётся идти с крепко зажатым в кулаке кинжалом одному на волчью стаю, столкнуться в смертельной схватке с матёрыми бандитами, вести спор через обсыпанный ягодами малинник со взрослым медведем за право поедать вкусные ягоды? Да, отец научил его понимать не такой уж примитивный, как кажется, звериный язык... и «объясняться» на этом языке. Может быть, он заранее спасал его? А может быть и совсем другое...
Иногда отец рассказывал о войне. Больше всего возмущался он тем, что в строевые части на передовую приходило
А отец, как офицер, думал о следующей войне и не хотел, чтобы его сыновья (старший брат Серёжи, Юра, учился в спецшколе ВВС) оказались в ней недееспособным пушечным мясом, а знали и умели, как уничтожить врага, а самим уцелеть в неизбежной, как он, видимо, думал, кровавой бойне.
Вот так, в свои 13 лет стал Серёжа тем, что сейчас звучно называется «боец специального назначения» (Но методы «обезвреживания» животного мира мы не будем здесь раскрывать нашим читателям во избежание истерических воплей безмозглой нашей «миролюбивой общественности», которая поумнеет только тогда, когда с неё шкуру будут сдирать сегодняшние её «друзья», «партнёры» и «доброжелатели»).
Познакомился Серёжа и со старшиной Андреем Семёновичем. Пришёл в часть и у отдыхающих на крылечке барака солдат деловито осведомился:
– Здравствуйте. Оружейный мастер где находится?
– Справа по коридору вторая дверь, товарищ генерал! – весело отрапортотвал молодой пучеглазый солдатик.
– Вольно. Можете разойтись. – взаимно пошутил хорошо знакомый с воинским уставом Серёжа.
Пошёл в барак. Прямо перед входом стояла накрытая красной тканью тумбочка; рядом стоял солдат с автоматом. Ближняя дверь была закрыта железной решёткой, сквозь которую были видны стеллажи с автоматами. Серёжа поздоровался с часовым, но тот, видимо в соответствии с уставом промолчал; и Серёжа пошёл вправо к широко распахнутой двери. Там за маленькими тисочками сидел усатый дядька в гимнастёрке с орденскими планками (понятно, почему отец так уважительно отзывался о Семёныче: фронтовики уважают друг друга) и выпиливал какую-то детальку. Справа была простая дверь, а слева – зарешёченная. «Склад оружия» – смекнул Серёжа.
– Ну, заходи, что стоишь на пороге. – не отрываясь от своей работы, пробасил усатый орденоносец.
– Здравствуйте, дядя Андрей. Я к вам... – Серёжа думал, что сейчас они пойдут на стрельбище и там он постреляет от души и покажет Семёнычу свой класс. Но Семёныч был тёртым армейским калачом, службу знал получше юного курсанта, и заниматься этому «курсанту» пришлось сначала совсем другим.
Три вечера Серёжа без устали смазывал, протирал, разбирал, собирал разное стрелковое оружие, выслушивал неторопливые, но толковые объяснения Семёныча по безопасной эксплуатации этого оружия. Потом как-то раз Семёныч задумался и начал объяснять про зенитную пушку, но, видимо вспомнив, что зенитной пушки у них с Серёжей нет, достал из стола толстые карманные часы с крышкой и приказал Серёже ещё несколько раз собрать и разобрать
– Приказал нам майор для разнообразия службы – организовать соревнование по сборке-разборке и стрельбе по мишеням... Но теперь, я думаю, по сборке соревнования проводить не будем.
– Почему? – поинтересовался Серёжа.
– Почему, почему... А вдруг ты придёшь и займёшь первое место? Гражданские в посёлке узнают, вот смеху-то будет, а папаша твой с офицеров шкурку снимет за плохую подготовку личного состава.
– Ладно, я не приду. – великодушно отказался от первого места польщённый Серёжа.
– Спасибо, сынок, выручил меня, старика... А теперь пойдём на стрельбище. – Андрей Семёнович дружески обнял и слегка потрепал довольного уже своей учёбой Серёжку. «А орденские планки у Семёныча такие же толстенькие, как у отца. Тоже, наверное, геройски сражался на фронте» – подумал молодой курсант. – «Эх, хорошо бы вместе с отцом и Семёнычем с кем-нибудь повоевать... Жаль, что сейчас войны нет». – Совсем уж необдуманно размечтался наивный герой нашей повести.
Стрельбище, хоть и временное и не очень ещё благоустроенное, расположено было очень удачно. Мишени находились у подножия лысой горы, обзор был хорошим, случайное попадание кого-нибудь в зону обстрела исключалось. Ну, если только какая-нибудь дикая коза забредёт (но её можно и пристрелить, да и домашнюю можно пристрелить, если хозяйка, конечно, не очень горластая). Наконец-то дослужил Серёжа до самого главного.
Пострелял немного из пистолета, из автомата попалил вдоволь. Когда он стрелял, опытный, предусмотрительный Семёныч стоял, на всякий, видимо, случай, рядом с курсантом за его спиной (Пацан... мало ли что!). Ходили, смотрели мишени. Семёныч покрякивал (что, как понял уже Серёжа, означало у него одобрение). Когда закончил стрелять из автомата, хотел было напомнить своему наставнику о своей давней мечте, но Семёныч сам спросил:
– Из пулемёта хочешь попалить?
– Конечно, дядя Андрей!
Притащили пулемёт, установили на боевую позицию, Серёжа подготовился к стрельбе и подумал: «Эх, сейчас бы ребята из футбольной команды меня увидели! Сам Петька Чапаевский позавидовал бы! Ну ладно... Разлетятся сейчас в щепки твои мишени, дядя Андрей».
Увы, патронов в магазине оказалось всего штук 6-7. Не больше. Правильно, старшина Семёныч. Патроны надо беречь... Они лишними никогда не бывают. Закончились краткосрочные курсы молодого бойца обязательной чисткой, разборкой-сборкой и сдачей оружия на хранение оружейному мастеру Семёнычу (а отец всегда говорил: «уружейный» мастер).
Не преминул знатный лошадник Серёжа сходить и посмотреть на строительство конюшни. Найти эту стройку было очень просто: по тропке через сосновый бор на визг пил и стук молотков. Строилось сразу несколько объектов, но не из кирпича, как в посёлке, а из дерева. Работали заключённые: но охраны не было никакой (может быть, в кустах какой-нибудь боец носом службу просвистывал). Расконвоированные работали дружно и весело: им скоро домой.
Но самым поразительным для Серёжи оказалось то, что недалеко от стройки в небольшом загончике мирно и беззаботно похаживали себе две лошадки. Гнедая кобыла была немного брюхатая, а вот рыжая – стройная, стремительная, так и металась по загону. Да, молодец Василий Николаевич – настоящий партизан. Ни одним словом о лошадях не обмолвился своему взбалмошному сынку! Наверное, не хотел отвлекать его от «уружейных» курсов. Подошёл Серёжа вплотную к загону и залюбовался...