Против ветра
Шрифт:
… Машина пришла в шесть утра. Перед рассветом погода казалась еще более отвратительной, чем при свете дня. Но иначе успеть на первый конкур было невозможно. Хотя такого понятия как «пробка», на дорогах Москвы еще не существовало в принципе, решили немного подстраховаться. Кстати, трапа для подъема-спуска на таком автомобиле тоже быть не могло в принципе. Поэтому заводили лошадей по специальной погрузочной платформе. Это такое давно построенное сооружение, стоящее между коровниками и свинарниками. Не, не очень далеко, меньше километра. Седла? Ну, можно на тачке отвезти, все сразу влезет. Только тачка здоровенная, и по снегу едет совсем
Но народ был не избалованный и тренированный, поэтому такие мелкие трудности даже в расчет особенно не брали. Надо отнести – отнесем. Лишнее притащили, значит отнесем назад и положим на место. И выедем вовремя.
Везти выступать собирались двух кобыл и одного жеребца. Поставить можно было только в один рядок. Так как сзади их надо подпереть специальным бревном. Чтобы не вывалились случайно, потому что задний борт никто не наращивал и даже не собирался. А жеребцы, они в обществе кобыл, начинают немного куражиться. Встают на дыбы, задом бьют, шалят одним словом. И вопрос о том, кого поставить в серединку, а кого с краю, был чисто риторическим. В результате серьезных тренерских раздумий жеребца поставили посередине. Чтобы он выбирал, думал, а там глядишь и приедем уже… Недоуздки тогда были крепкие, из двойной прошитой сыромятины, и никаких там силуминовых пряжек и модных чомбуров. Веревки тоже были крепкие. Привязали как следует.
Группа сопровождения, состоящая из двух добровольцев, забралась под самые лошадиные морды. Там по определению будет меньше всего гулять ветер. Седла положили к заднему борту, жеребцу еще раз напомнили о рамках приличия и плавно отчалили от платформы.
… Когда машина движется, лошади сильно заняты. Они ловят равновесие. Поэтому драться им по большей части некогда. Но стоит машине замереть на месте – начинаются пляски, визг, клацание зубами и прочие игры. В данном конкретном случае жеребец, неожиданно оказавшийся между двух кобыл, вел себя на удивление сдержанно. Похоже, действительно сильно удивился.
Ранним холодным утром на дороге было совсем свободно. Недостатки асфальта приятно сглаживал снежок, поворотов было не много. И примерно через полчаса «Зилок» успешно вырулил на скоростную трассу. Водитель поддал газу, начиная разгон, лошади грустно вздохнули, пытаясь спрятаться от усилившегося ветра, добровольные коноводы задремали…
… Страшный удар снизу подбросил машину в воздух. Несколько мгновений полета закончились жестким приземлением. Обиженно взвизгнули рессоры, хрустнул промерзший пол, охнули от неожиданности лошади. «Зил» завилял по скользкой дороге, словно спасаясь от артобстрела, лошадей швыряло от левого борта к правому и обратно. Скрип тормозов смешался с возмущенным ржанием. Но вот скорость все-таки снизилась. А потом машина наконец-то остановилась на заснеженной обочине.
Когда коноводы выбрались из своего гнезда и поздравили друг друга с тем, что неведомая опасность миновала, водитель уже успел сбегать куда-то назад, по трассе, и теперь возвращался к машине, тащя в руках какую-то железяку. Железяка напоминала толстую трубу. Это было не совсем понятно. Мотор исправно фырчал. Это мы так опасно тормозили, чтобы успеть подобрать эту трубу, что ли? Что, такая великая ценность и валяется одна на дороге?
Водитель дотащил свою ношу до машины, открыл дверь кабины и ловко задвинул эту железку внутрь, вдоль сидений. А потом достал коробку с папиросами
Коноводы переглянулись и признались друг другу в том, что самостоятельно понять происходящее не в силах. То есть все вроде бы было в порядке, но то неторопливое спокойствие, с которым шофер смаковал свою папироску, таило угрозу. Потому что времени на перекуры не планировалось.
– А че это было то, дядь Леш? – наконец осторожно поинтересовались из кузова.
– Большой кардан, – грустно выдохнул водитель. Потом закурил еще, и коротко обрисовал своим пассажирам устройство автомобиля «Зил» и роль большого кардана в способности передвигаться хоть куда-нибудь. То есть большая и сильная машина, лишенная этого важного агрегата, самостоятельно передвигаться не могла. Двигатель работает, это здорово. Бензина полный бак. Значит, печка в кабине будет исправно работать. И это просто здорово, потому что на улице минус девятнадцать. Потеплело немного с рассвета.
… Водитель ушел пешком в город, искать телефон-автомат. Надо было позвонить в гараж и сообщить о случившемся. До города было километра два-три, ерунда какая-то. А еще он разрешил оторвать все одеялки и покрывалки с сидений кабины. Чтобы замотать лошадей поплотнее, так как вряд ли помощь прибудет быстро. А вернувшись часа через полтора, он притащил бутылку газировки и батон хлеба. На троих вполне нормально. Время от времени коноводы лазили в кузов к лошадям, поправляли попоны и одеяла, потом снова забирались в кабину и отогревались там.
Короткий зимний день заканчивался. В колхозном гараже не было свободной машины для спасения лошадей. Поэтому на выручку поехала первая из тех, что вернулась из своего рейса.
… Таскать грузовик можно только на жесткой сцепке. Это такой прочный железный треугольник. Но такой штуки не нашли. Поэтому привязали просто на трос. И поехали разворачиваться. На МКАД. А потом домой. «Зилок», привязанный на веревочку швыряло и мотало так, что встречные машины отпрыгивали на обочины. Повалил снег, началась метель, вконец замученные лошади начали все-таки биться в кузове.
Через двенадцать часов, если считать от начала погрузки, экспедиция завершилась. Поставить грузовик к платформе было невозможно. Отцепили на краю территории гаража. Приехал резвый синий трактор и молниеносно нагреб сзади огромный сугроб. Прямо до борта. И лошади спокойно в него спрыгнули.
Самое удивительное, никто не заболел, жестоко простудившись. На лошадях не было ни царапины. Попоны не порвались. И никто не начал вопить ничего типа:
– Да чтобы я еще раз хоть когда-нибудь!!!
Другое было время, понимаете ли.
Глава 4. Про сено
Палычу. Чугунову А.П.
Милые истории юности, проведенной на конюшне, тема неисчерпаемая. Однако этот трудовой подвиг из разряда тех приколов, что легко слушаются в любой мало-мальски лошадиной компании. Так вот, дело было осенью…
Колхозная секция конного спорта могла позволить себе большую роскошь – трех штатных конюхов. Попасть в их число в те не очень давние, но абсолютно совковые годы, было примерно так же просто, как записаться в отряд космонавтов. Поэтому работали и за совесть, и за счастье быть на конюшне, и за конный спорт, и за зарплату.