Противоречия любви

Ка Lip

И что тут началось. Корреспонденты, услышав такую информацию, как коршуны закружили вокруг Леры, наперебой спрашивая о ребенке. А Лера, понимая, что заранее не подготовила варианты ответов на эти вопросы, запинаясь, отвечала, не зная, что говорить. Но потом, вжившись в роль беременной, она стала чувствовать себя увереннее и рассказывать о планах по воспитанию малыша, его будущей школе, в какой институт заграницей он поступит.

Даваясь от смеха, Галочка слушала речи Леры и понимала, что ее час еще настанет. Улучив момент, когда Лера пошла к своему месту за столом, Галочка подхватила ее под руку.

— Так как ребенок? — спросила она.

— Прекрасно. Мы ему и имя уже придумали. Вернее, я.

Я хочу назвать его Артур. Артур Полонский — звучит прекрасно.

— Лерочка… думай, — Галочка дернула ее за рукав платья.

— О чем? — Лера захлопала накладными ресницами.

— О том, что ты не беременна.

Лицо Леры омрачилось.

— Но я перестала пить противозачаточные… правда, пока ничего не выходит.

— Ты мне рассказывала о неудачном аборте в юности. Что сказали врачи?

— Шансов иметь детей очень мало… но прошло столько времени. И я думала…

— Дорогая, у меня есть знакомый врач в очень хорошей клинике. Поедем к нему. Он волшебник. Только тянуть с этим не надо. Ведь третей месяц твоей беременности пошел.

— Спасибо тебе, дорогая. Чтобы я без тебя делала. Чмоки. Позвони мне, как договоришься с врачом.

Лерочка, понимая, что проблема решена, пошла к столу. Теперь эйфорию ее праздника уже ничто не омрачало.

* * *

Сидящая рядом с Шандором, Дара вызывала в нем желания, с которым он боролся всю дорогу в машине, видя ее состояние. Но, заведя ее в комнату, где она жила, Шандор запер дверь и притянул к себе Дару.

Она чувствовала его губы на своем лице и его руки на себе. Платок и полушубок упали на пол. Несколько бус под его напором порвались, и бусинки стали разбегаться в разные стороны у их ног. Дара пыталась кричать, но голос не вернулся к ней. Только хриплые звуки, она даже не могла говорить.

Шандора распаляла ее беспомощность. Хотя даже если бы она кричала, никто не посмел бы вступиться за нее в его доме.

Треск тонкой ткани блузки заставил Дару забиться еще сильнее. Она не хотела чувствовать его руки на себе. Все ее тело отторгало это.

Схватив ее за волосы и оттянув их назад, Шандор впился в ее губы пошлым поцелуем. Он вылизывал ей рот, проникая в нее языком, хозяйничал в нем и не давал ей даже возможности вздохнуть. Отстав от ее рта, Шандор переместил поцелуи на ее шею, плечи, грудь.

Когда она ощутила его руки под своей юбкой, Дара почувствовала, что все в ней противится этому. В каком-то странном состоянии между реальностью и абсурдностью происходящего она, отведя ногу назад, резко ударила. И поняла, что ее коленка попала по возбужденному достоинству Шандора. Как это произошло и почему — Дара не осознавала. Наверное, стресс так сказался на ней, что она даже не анализировала свои действия и не контролировала их.

Крик, похожий на вой, и то, как Шандор согнулся пополам, привели Дару в реальность. Она забилась в угол, прикрываясь остатками блузки понимая, что ей пришел конец.

ГЛАВА 26

Шандор не хотел вспоминать произошедшее в комнате Дары. Тогда он просто ушел: боль от удара по его возбужденному достоинству была настолько сильна, что думать о чем-либо в тот момент он просто не мог. Отлежавшись и придя в себя, он осознал всю унизительность случившегося. Дара унизила его. Он цыган, мужчина, и он привык бить женщин, и они подчинялись ему. Произошедшее не укладывалось у него в голове. Первым порывом было схватить пистолет и пристрелить эту взбесившуюся сучку. Он ведь понимал, почему она не хочет быть с ним. Она любит Гера, и это ради него она так билась с ним — сохраняя себя. Он уже выхватил пистолет из кармана пиджака и хотел идти к ней, но потом остановился. Его желание обладать ею было сильнее. Убить ее — это просто

просто. Он слишком долго хотел обладать ею и не готов отказаться от этого.

Все эти дни Дара жила в ожидании. Ее жизнь, превратившаяся в бесконечный кошмар, продолжалась. Как изменить действительность, она не знала. Ранее предпринятые ей попытки приводили к очередному тупику. Возможно, именно поэтому она, буквально загнанная в угол всем произошедшим, просто ждала. Дара ждала приезда Шандора. Она узнала на другой день, что Шандора нет в доме, он уехал. Ее обязанности по дому никто не отменял, и она их выполняла.

Работа отвлекала, хотя все произошедшее было настолько ужасным, что даже уборка дома, приготовление еды и мытье посуды не могли полностью избавить ее от мыслей.

Она ждала приезда Шандора и понимала, что он строит план мести. Ударить мужчину — недопустимо для цыганки. Она перешла черту. Было странно, что он не пристрелил ее сразу. Хотя она понимала почему — он хочет ее. Она видела желание в его глазах и ощущала его, когда он прижимал ее к себе. Значит, ее участь еще более незавидная. Сначала он удовлетворит свое желание, а потом пристрелит ее. Другого будущего она не видела. Только вот оно не пугало Дару.

Воспоминание о свадьбе Полонского были сильнее всех переживаний и мыслей. Она помнила его, стоящего на сцене вместе с Лерой. Поздравления, звучащие из микрофона, музыка, шары, падающие на них с потолка цветные конфетти. От воспоминаний ее сердце истекало кровью. Почему было так больно на все это смотреть? Дара оправдывала себя тем, что ненавидит Гера, и поэтому его свадьба была шоком для нее — ведь он обрел счастье. Или шоком для нее стало, что он обрел счастье с другой? Почему эта ревность выворачивала ее изнутри? Она никогда не любила его, и все, что было между ними — это насилие, боль и унижение. Тот краткий миг — их две ночи — это помутнение рассудка и не более. Чего тогда она ждала? Что он вспомнит об этих ночах и изменится? Или она сама поменялась в эти ночи… Дара не знала. Она искала ответ и не находила. Точно зная, что ненавидит его и никогда не простит потерю ребенка, она сжималась от боли, вспоминая эту свадьбу. Все попытки заглушить боль не приводили ни к чему. Дара понимала, что свадьба Гера стала последним ударом, и она больше не выдержит. Она ломается под натиском происходящего. Слишком много боли, разве столько вынести ей одной?

Приезд Шандора стал неожиданным для всех, но только не для нее. Дара, услышав его голос в прихожей, выронила из рук тарелку, которая разбилась о плитку.

Находящиеся на кухни две цыганки недобро зыкнули на нее, но смолчали. Шандор в доме, себе дороже затевать конфликт при нем.

— Пойдем, — заглянув на кухню, произнес Шандор.

Дара на негнущихся ногах пошла за ним. В гостиной на диванах сидели те, кто с ним приехал. Дара понимала, что это его люди. Они рассматривали ее и переговаривались между собой. Стараясь не выдать страха, Дара прошла мимо них за Шадором вверх по лестнице, в свою комнату.

Он открыл дверь и пропустил девушку вперед. Дара зашла и, слыша, как запирается дверь, ощущала накатывающий ужас.

Шандор заперев дверь, посмотрел на нее.

— Раздевайся, — сухо произнес он. — Это твой последний шанс. Я даже готов простить тебе то, что ты нарушила наш закон — посмела ударить цыгана. Я готов простить тебе все. Я долго ждал, я был терпелив. Я дал тебе кров и пищу. Я не был груб с тобой. Теперь взамен я хочу то, что получил от тебя Гер и, возможно, другие. Я даже не побрезгую тобой после Полонского, — видя, что девушка стоит не двигаясь, Шандор продолжил: — Ты будешь ложиться под меня, за это будешь жить в моем доме. Я буду содержать тебя. По-моему, хорошие условия. Мы прямо сейчас закрепим это соглашение, — он перевел взгляд на кровать позади Дары.