Противостояние Предназначению
Шрифт:
–Я, признаться, крайне рад, что хоть кто-то озаботился Мечом Света. Лаэрдинн и Ариэль…
Закончить ему не дали две вспышки телепортации, в которых появились грязные и потрепанные полуэльф Лаэрдинн и чистокровный эльф Ариэль. Несмотря на изорванную одежду, покрытую грязью и кровью, причем не везде чужой, они были довольны.
Исмен сменил позу: обернулся на своем валуне, прекратив наматывать локоны на палец.
–Ариэль, Лаэрдинн? Что вы здесь делаете?
Полуэльф саркастически ухмыльнулся и достал из-под черного плаща продолговатый сверток, замотанный в тряпицу. По мощнейшей
Тем не менее, Лаэрдинн размотал полотно. На свет показалось молочно-белое лезвие недлинного чуть изогнутого меча, жители Земли – мира, ставшего моей тюрьмой, называют такие катанами. Держа меч за все еще обмотанную толстой тканью рукоять, Лаэрдинн высоко поднял его над головой.
–И? – проговорил Исмен.
–Есть проблема, – начал Ариэль, – Хоть Меч Света и у нас, владеть им не кому. Это оружие, как и некоторые другие, подобные ему, экземпляры сами выбирают себе хозяина.
–Видишь, Исмен, – вступил Инквизитор, выразивший недавно поддержку Лаэрдинну в некоем имевшем место ранее споре, – И без мальчишки забот хватает.
–Мальчишка? – насторожился Лаэрдинн.
–Да. Исмен продемонстрировал нам его с помощью далековидения. Это действительно потомок, внук, если быть точным, ученика твоего друга, Шакура Орома. И он стакнулся с Волком.
–Свет и Тьма!
–Даже ты, Лаэрдинн, понял мою правоту, – съязвил Исмен.
–Не совсем, брат. Просто я считаю, что этот меч…короче, есть вероятность, что…
–Мой друг хочет сказать, что Меч Света выберет этого парня, – резюмировал Ариэль.
Среди Инквизиторов прополз шепот, вылившийся в стон одной из женщин:
–О, Творец, мы обречены.
–Не факт, сестра.
–Факт! – заорал вдруг Исмен, – Факт, Лаэрдинн. Меч Света предназначен тому, кто вот-вот обратиться в слугу Тьмы. Нам вполне хватало того, что братом этого клинка владеет мерзопакостный Ириодал, чтоб папаше пусто было за таких сыновей. Так еще и второй меч Творца станет добычей Темных. Причем не али каких, а нашего, как тут выразился достопочтенный Яррим, давнего чирья на заднице, Элозара.
–И что? Владыке Холода не раз натягивали нос. Лично я это сделал сколько раз?
–Я б на твоем месте не недооценивал Владыку Льда. Помнишь, когда Ариэль и он сошлись в поединке, Ариэль чуть не погиб. Лаэрдинн, смирись. Судьба сильнее тебя. Предназначено, что этот паренек и Ириодал переплюнут Миттео, Бальтазара и Азраила. Теперь я понимаю, почему.
–Но сивилла говорила и еще об одной возможности, – напомнил Ариэль.
–Сивилла видит лишь возможные варианты будущего. Этот парень, даже с Мечом Света, не сможет изменить Равновесие.
–Я все еще настаиваю на том, что слова сивиллы – бред. Каждый творит собственную судьбу. И я готов это доказать.
–Канн, не будь идиотом. Ты просто погибнешь, только и всего.
–Увидим.
Вспышка света, и Лаэрдинн исчез. Вместе с мечом. Исмен скривился, словно случайно задел больной зуб.
6
Лаэрдинн оказался перед знакомым дворцом. Когда-то, много лет назад, он сбежал из него с верным мечом.
Он поднялся по ступеням мимо стражи, вскинувшей кулаки в салюте. Прошел через знакомые залы и коридоры к личным апартаментам царицы. За две сотни лет здесь ничего не изменилось. Разве что чуть поблекли гобелены на стенах, поистерлись ступеньки лестниц, стражи стало больше, а веселья меньше.
Лаэрдинн застыл перед двустворчатыми дверями, за которыми помещалась опочивальня Найтари. Странно было вспоминать то, что было: как бродяга-полукровка имел неосторожность полюбить наследницу дракморского трона, как нойонер царевны, в жилах которого кровь старшего народа была смешана с человеческой, робел перед ее изумрудными глазами, не решаясь произнести три простых слова. Как не раз сражался он и убивал за свою повелительницу. Как однажды ночью командир гвардии сбежал из царского, заново отстроенного на пепелище дворца. И наконец, признание во время боя. Боя, изменившего всю их жизнь. Опять сделавший их недосягаемыми друг для друга. Он – Инквизитор, страж Равновесия, странствующий между мирами, тасуемыми, как карты в колоде. Она – простая царица, правящая жалким клочком одного из отдаленных, Творцом забытых миров. В том бою Найтари потеряла глаза. Он получил Силу. Но чувство осталось. Каждый раз, когда легендарные золотые сабли покидали ножны за спиной полуэльфа, он говорил себе, что должен выжить в схватке, чтобы еще раз увидеть милые черты, услышать этот голос, прикоснуться к рыжим локонам.
Он толкнул двери, растворившиеся с тихим скрипом. Инквизитор Лаэрдинн перешагнул через порог спальни и оказался снова Канном Тин-Лаэрдинном, нечистокровным бродягой, отпрыском ренегата.
Царевна повернула голову на звук. Губы ее тронула улыбка. Она жестом отпустила фрейлин, поправлявших одежду правительницы.
–Канн, – произнесла Найтари, глядя на него пустыми глазницами, закрытыми повязкой, – Ты пришел.
Канн опустился перед ней на колени, прикоснулся губами к ладоням.
–Да, Тари, это я. И я снова пришел попрощаться.
–Ты всегда прощаешься.
–На сей раз все серьезнее, чем всегда. Я собираюсь бросить вызов ни много, ни мало, а самой Судьбе. Изменить предназначение. Оказывается, даже Инквизиторы заблуждаются в том, что мы все творим свою судьбу сами.
–А какова твоя судьба, Инквизитор Лаэрдинн?
–Сейчас – быть с тобой. Потом – драться за то, чтобы быть с тобой.
–Скоро начнутся утренние аудиенции.
–У нас есть время. Прикажи страже никого не пускать.
Здание Академии магии в Арведайо всегда немного пугало Лаэрдинна, хотя он видел цитадели и куда внушительнее, Академии посерьезнее и чародеев посильнее ее хозяина. Но за последние пятьдесят лет он стал бояться именно этого замка над морскими волнами.
Ученик, уже заслуживший себе короткий магический жезл, провел гостя в кабинет ректора и оставил дожидаться хозяина. Скуки ради Лаэрдинн принялся изучать книги, коими был забит весть кабинет, если не считать стола (на нем были разбросаны пергаментные свитки) и небольшого пространства на стене. Не трудно было догадаться, что раньше там висел меч. Но очень давно.