Противостояние
Шрифт:
— Я не понял, — Галимов пожал плечами. — Дошли до края крыши и словно растворились.
— А какие они были? — спросил Герасимов.
— А тебе зачем? — Щука внимательно посмотрел на морячка. — Люди как люди. Мужчина и женщина. У тебя к ним есть вопросы?
— Какие вопросы? — Герасимов стушевался. — Знать не знаю, кто такие! Просто спросил.
— А если «просто», не отвлекай по мелочам, — строго сказал Галимов. — Праздное любопытство сейчас не к месту, понял?
— Да, — морпех торопливо кивнул.
— Не «да», а так
— Топаем на базу? — обращаясь к Кольцову, спросил Галимов.
— Отставить, — спецназовский капитан коротко мотнул головой. — По М-связи доложим, а сами дальше пойдем.
— Куда? — Галимов прищурился. — Я не все знаю, да?
— Это наше первоначальное задание, — Кольцов махнул рукой, — не загружайся. Ты можешь идти на базу, если хочешь. А мы еще не закончили.
— Я… кажется… закончил, — вдруг прохрипел рядовой Касутин.
Все дружно обернулись к бойцу. И так же дружно все поняли, что Касутин не шутит и не прикидывается. Боец сидел у стены разрушенной высотки, подобрав ноги и прижав руки к животу. Выглядел рядовой очень и очень плохо. Все лицо у Касутина было покрыто багровыми и желтыми пятнами, на лбу выступили крупные капли пота, бойца трясло, как на вибростенде, а на губах у него пузырилась розовая пена.
— Что случилось, Ваня? — рядом с Касутиным присел Гелашвили.
— Херово мне что-то, — слабо улыбаясь, прошептал боец. — Болит… все… Даже потроха болят… сильно.
— Что за напасть? — Гелашвили растерянно взглянул на командира.
Кольцов нахмурился и пожал плечами. Сержант перевел взгляд на Анисина. Ефрейтор оттянул ворот и коротко откашлялся. На лбу у него тоже выступили крупные капли пота, точь-в-точь как у Касутина, но пятен на лице у Анисина пока не наблюдалось.
— Мне тоже как-то… нехорошо, — хрипло проговорил Герасимов.
— Да вы чего все?! — Гелашвили с надеждой взглянул на проводника.
Галимов был пока в порядке. Он подошел к Касутину, потрогал бойцу лоб, взял его за руку и нащупал пульс. Засекать частоту пульса Щука не стал. Видимо, ему все было ясно и так.
— Зараза, — коротко заявил Галимов. — Новая какая-то, сразу все тело прошила.
— Порешу всех, суки! — неожиданно во всю глотку заорал Касутин. — Молитесь, пиндосы!
Рядовой, прямо из положения «лежа», взвился в воздух свечкой, одновременно активируя импульсник, а свободной рукой выхватывая из кармашка на разгрузке плазменную гранату. Если бы не фантастическая реакция Гелашвили и Кольцова, все могло закончиться большим погребальным костром. Одним на всех. Ведь плазменный шар, который возникал при взрыве штатной гранаты РГП-1, имел в диаметре почти десять метров.
Сержант и капитан синхронно кинулись на Касутина. ИПП у обезумевшего бойца выбил Кольцов, а гранату успел выхватить Гелашвили. Причем сержант успел еще и отключить электронный взрыватель.
Третьим среагировал Галимов, и уже втроем товарищи
Примерно минуту товарищи боролись с бьющимся в припадке Касутиным, и сержант Гелашвили уже предложил было треснуть рядового прикладом по затылку, от греха подальше, но тут боец вдруг резко обмяк и… потек. Именно так — потек в самом прямом смысле. Из всех пор его тела вдруг выступили крупные капли какой-то неестественно прозрачной крови. Да, кровь была красная, но в то же время будто бы разбавленная… первым вспомнил нужное слово умница Анисин — лизированная.
— Кирдык, — сделал вывод Гелашвили. — Что ж это за беда такая? Щука, у вас в Москве часто такое случается?
— У нас… впервые вижу, — тяжело дыша после схватки с обезумевшим Касутиным, ответил Галимов.
— Серия «Х», — шепнул Герасимов. — Это все она! Троянская зараза!
Морячок поморщился и схватился за живот.
— Только ее мы не пробовали, — сказал Гелашвили и сплюнул. — Если она такая злая, получается, что всем кирдык, не только Касутину. Командир, что скажешь?
— Справимся, — уверенно отрезал Кольцов. — Жженых среди нас нет, но мнемотехник имеется. Герасимов, ты ведь мнемотехник?
— Я… — морячка снова скрутил приступ. — Я… да… только… мне сначала надо себя… вылечить, а… не получается.
— Ну, это как обычно, — с невеселой усмешкой произнес Гелашвили. — Сапожник без сапог, доктор с насморком, а у морячка порт приписки — Улан-Батор. Думаю, если галопом на базу рванем, успеем стабилизировать заразу, командир. Касутин еще на автостоянке кукситься начал, я точно помню, а эти только что.
Сержант кивком указал на Герасимова и Анисина.
— Нет, — Кольцов как-то странно сверкнул взглядом. — Мы не можем вернуться. Пока не выполнили задание, назад хода нет!
— Да почему?! — не выдержал Галимов. — Ты можешь внятно объяснить, капитан, что за сверхважное задание у тебя?
— Не могу объяснить, капитан, — Кольцов поднял на Щуку взгляд, блестящий от нездорового возбуждения (но вряд ли этот блеск был признаком заражения). — Это совершенно секретная информация! Если моим бойцам суждено сложить голову, так и будет, но задание мы выполним.
— Да пошел ты! — вдруг заявил Анисин. — Сам подыхай ради своего задания!
Все снова насторожились, даже схватились за оружие, но в следующую секунду расслабились. Анисин говорил спокойно, даже как-то вяло. Он выглядел так же плохо, как Герасимов, но пока не настолько отвратительно, как Касутин. И вел себя ефрейтор пока вполне адекватно. На первый взгляд.