Противостояние
Шрифт:
1. Подойдя с достаточными силами к крепости («обложив ее»), нападающий под прикрытием установленных батарей и определившись с направлением и фронтами атаки, начинает закладывать первую параллель (все осадные работы производятся преимущественно ночью). Параллель — это траншея, параллельная сторонам осажденного многоугольника (откуда и название). Назначение параллели — прикрывать головы апрошей в сфере действительного ружейного огня обороны. Они устраивались при постепенной атаке крепости для обеспечения осадных работ атакующего и представляли собой пехотные стрелковые позиции. Параллель, отрывавшаяся первой и являвшаяся
2. Хитрость этого дела состоит в том, что в первой параллели устанавливаются рикошетные батареи для ведения продольного огня вдоль линий атакуемых позиций. Эти батареи ведут огонь таким образом, чтобы перебрасывать снаряды прямо через парапет укреплений и вдоль фасов на всем их протяжении, беря их во фланг и поражая орудия и людей. Подобные же батареи устанавливаются для продольного обстрела отдельных участков прикрытого пути, а мортирные и гаубичные батареи — для забрасывания бомбами внутренних частей бастионов и равелинов. Все эти батареи находятся под прикрытием земляных парапетов.{785}
3. В то же время впереди, в двух или более местах, атакующий начинает рыть зигзагообразные траншеи по направлению к крепости.
4. Как только появляются признаки ослабления огня, со стороны обороняющегося, закладывается вторая параллель, на расстоянии приблизительно 300 м. от укреплений.
5. Здесь устанавливаются демонтирные батареи. Они служат для того, чтобы совершенно уничтожить артиллерию и разрушить амбразуры.
6. От второй параллели проводятся по направлению к городу новые зигзаги; в 200 м. сооружается полупараллель, образуя новые ответвления зигзагов, вооруженные мортирными батареями, и, наконец, у подошвы гласиса сооружается третья параллель. В ней устанавливаются тяжелые мортирные батареи.
7. Оттуда, если к этому времени орудия крепости почти совершенно ослаблены, начинают вести апроши в виде различных кривых и ломаных линий, чтобы укрыться от рикошетного огня.
8. Затем в исходящем плацдарме устраивают ложемент, или окоп с парапетом, для продольного обстрела рва огнем пехоты. Если противник активен и смел в своих вылазках, то появляется необходимость в четвертой параллели, соединяющей все исходящие плацдармы вдоль гласиса.
9. Только после этого образуются проходы, и начинается штурм. По методу Вобана (а мы в данном случае описали его атаку) крепость имеет возможность держаться не более 37 дней.
НАЧАЛО ФОРТИФИКАЦИОННОЙ ВОЙНЫ
После того, как русские и союзные войска обозначили свои намерения, и те, и другие начали активно зарываться в землю, стремясь поставить как можно больше батарей, понимая, что теперь успех кампании прямо пропорционален количеству кубометров переработанного грунта. Русские особо союзникам не досаждали, ограничиваясь редкими перестрелками: «…из города стреляют иногда по их работам и пароходам, которые близко подходят».{786}
Меншиков успокаивается и вновь становится уверенным, докладывая М.Д. Горчакову:
К князю вернулась едва не потерянная после поражения на Альме энергия: «Старик князь неутомим и беспрестанно бывает на коне».{788}
Успокоился не только Меншиков, но и войска. Когда над линией неприятельских войск замелькали первые фонтаны земли, выброшенной лопатами, русские скорее обрадовались, чем расстроились.{789} Настроение в войсках сразу заметно поднялось, возникла надежда, что пока союзники будут строить батареи, подойдут свежие части и уже англичане вместе с французами превратятся в обороняющихся.{790}
Началась своеобразная соревновательная гонка между ними и русскими артиллеристами и саперами, кто скорее поставит пушки, кто надежнее возведет закрытия, кто глубже и длиннее откроет апроши.
Одна из русских бомб точно накрыла группу работавших в траншее французских моряков: 24 из них были убиты или тяжело ранены. Неприятель был настолько деморализован точностью попадания, что в этот день никто больше не рискнул появляться на позициях. По приказу Канробера с этого дня в передовых траншеях развернули позиции лучшие стрелки легкой пехоты, вооруженные нарезными ружьями с большой дальностью стрельбы. Им было приказано держать под постоянным прицелом все амбразуры русских батарей, стараясь лишить артиллеристов вести точную стрельбу.{791}
Отныне противники старались не только опередить друг друга, но и всячески мешали работам ружейным огнем.{792} Русские солдаты также получили приказ стрелять во все видимое, без разницы, на каком расстоянии и с любой позиции.{793} Едва замечалось начало новой батареи, тот час же за ее строителями начиналась охота. В траншеях под Севастополем начала рождаться снайперская война, вскоре принявшая характер явления, называемого в наше время «снайперским террором».
Ходасевич: «4-го октября полкам, составляющим гарнизон Севастополя, было приказано выслать застрельщиков за линию укреплений, дабы предупредить приближение вражеских апрошей. Солдаты нашего полка заняли территорию перед 4-м бастионом и балку между 4-м и 5-м бастионами. Стрелки располагались в ямах, меж скал, везде, где было хоть какое-то укрытие».{794}
Вскоре, между противниками, установилось что-то вроде взаимопонимания. Не в смысле, любви и симпатии, а в наличии своеобразной корпоративной связи. И проявлялось оно специфически. Если они и стремились всадить своему визави пулю между глаз, то делали это с подчеркиванием своей профессиональности и с уважением профессионализма противника.