Противостояние
Шрифт:
— Где Питер? — спросила Ана, послушно следуя за Бартоном в сторону камер временного заключения. — Я могу увидеться с ним?
— Нет, это исключено, — холодным голосом ответил мужчина, чем вызвал у девушки неподдельный интерес.
— Ты такой отстранённый, — заметила она, улыбаясь уголками губ. — Знаю, что скучал по мне. Признайся, это же ничего не значит.
С большим трудом, но Бартону удалось проигнорировать слова девушки. Он прошёл сквозь высокие двери, за которыми находилось небольшое помещение, поделённое на отдельные секции. Каждая из них закрывалась на специальный ключ, и была выполнена в виде металлических решёток. Зажигая свет, Бартон пропустил Ану вперёд. Скользнув беглым взглядом по её спине, он на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. В первую очередь, Клинтон признался себе в том, что расспросы о Паркере изрядно нервируют. Он всегда недолюбливал
— Заходи, — скомандовал Бартон, распахивая импровизированную решётку.
— Неужели не обнимешь напоследок? — поинтересовалась девушка, переступая через невысокий порог одиночной камеры. — Я надеялась, что предложишь возобновить наши романтические отношения.
— На случай если попытаешься сбежать, я расскажу тебе кое-что, — продолжил Клинт, полностью игнорируя слова Анастейши. — На стенах и по всему периметру расставлены датчики движения, регулятор температуры, а ещё Джарвис наблюдает за камерами круглосуточно. Воспользуешься силой — лишишься её безвозвратно. Это понятно?
— Да, агент Бартон, — прошептала девушка, опускаясь на белоснежную кровать. — Надеюсь, что вы ещё зайдёте, и мы сможем пообщаться так же близко, как раньше. Уверена, об этом никогда не забудете.
— Желаю приятно провести время, мисс Старк.
С этими словами Клинтон запер дверь и поспешил как можно скорее покинуть помещение. Только оказавшись в коридоре, мужчина позволил себе на несколько секунд расслабиться. Протирая лицо рукой, он прислонился плечом к стене. Несомненно, Николас прав. Для команды наступают тяжёлые времена. И теперь, чтобы пережить это, ему потребуется собрать всю волю в кулак. Впереди лишь непроглядный мрак. Необходимо сконцентрироваться и с достоинством преодолеть препятствия, навстречу новому будущему. Главная цель — спасти планету от разрушения. С остальным он разберётся позднее.
Глава 13
Анастейша сильно заскучала. Дни напролёт она проводила в одиночестве, поэтому времени для размышлений было предостаточно. Просиживая на белоснежной кушетке, девушка всё чаще ловила себя на мысли о Питере. Нет, это не было любовью, скорее неудержимой привязанностью. И с каждым днём она сильнее ощущала, что, в буквальном смысле, задыхается без него. За последний год они не расставались, и теперь Анастейше было крайне сложно привыкнуть к одиночеству. Иногда в комнате появлялся Фьюри. Он приносил девушке еду, от которой она сразу же отказывалась. Приближаясь к решётке, Ана спрашивала о Питере, но не получала ни одного вразумительного ответа. Николас не соглашался отвести девушку к нему, и тем более разместить их в соседних камерах. Каждый раз, получая очередной отказ, Анастейша сильно злилась, и алое пламя растекалось по коже, концентрируясь на ладонях, но в ту же секунду ей приходилось успокаиваться. Она вспоминала о словах Бартона. Комната была под круглосуточным наблюдением программы, к тому же не стоило даже и пытаться воспользоваться силой. В любой момент Ану могли лишить способностей. Этого бы она не пережила.
Анастейша пересиливала себя. Сглатывая обиду, она гордо вскидывала подбородок и, отбрасывая поднос в сторону, предпочитала игнорировать вопросы мужчины. Таким образом, время неминуемо сыграло с ней злую шутку. Девушка всё чаще стала засыпать по ночам и вместо темноты видела яркие цветные сны, овладевавшие разумом, заставляя вздрагивать изнутри. Надо же, а ведь Ана и не помнила, когда в последний раз хотела ощутить лучи летнего солнца, опуститься на зеленеющую траву, вздохнуть полной грудью и почувствовать себя счастливой. Это были прекрасные сны, наполненные разнообразными воспоминаниями. Казалось, будто все краски радуги соединились, разбрасывая свои лучи вокруг бесконечной поляны, усеянной белоснежными цветами. В моменты пробуждения, Анастейша не сразу понимала, где находится. Настолько сны захватывали, заставляли чаще задумываться о прошлом. Нет, она не теряла надежды. Где-то глубоко внутри пробивался свет. Угнетённый разум медленно пробуждался. И каждый день проходил словно в тумане.
В моменты бодрствования, у Аны безумно кружилась голова, поэтому она предпочитала проводить время лёжа на кровати. Уставившись в одну точку,
В такие минуты, Тони ощущал, как страх овладевает им, полностью подчиняя себе. Он не мог спокойно наблюдать за тем, как дочь страдает, но выбора не оставалось. Неделю назад, Фьюри поделился некоторой важной информацией. По его мнению, Ана могла подвергаться непосредственному влиянию, исходившему от Питера Паркера. Благодаря данным, которые предоставил Джарвис, уже на следующий день они осознали, что приняли верное решение, поместив девушку в отдельное крыло. Тем временем как Паркер находился без сознания, под действием сильнейшего вещества, позволяющего вводить человека в искусственную корму, Страк и Пим изучали его мозговые импульсы, время от времени предоставляя информацию Николасу. Таким образом, уже через несколько дней всем стало известно о том, что Питер поймал неопознанное существо, которое всё это время незаметно питалось им. Проведя дополнительные исследования, Тони смог сделать один крайне интересный вывод: привязанность Анастейши к Паркеру была вызвана именно этим фактором, а когда их разлучили, девушка начала испытывать крайний дискомфорт. Не считая физической боли, она проходила через моральные терзания.
Температура в комнате постоянно меняла свои показатели. Ана проявляла всё меньше агрессии, стала тихой и более замкнутой. Её собственное «Я», боролось с тьмой, окутавшей разум. Душа просыпалась ото сна. Всё это было заметно и невооружённым глазом. Даже Клинт, особо и не веруя в успех эксперимента, иногда замирал у монитора, наблюдая за Анастейшей. Разумеется, Фьюри умалчивал о причинах, по которым тьма настолько быстро завладела девушкой, но теперь у них появилась надежда на её спасение. Безусловно, это воодушевляло. Тони старался чаще навещать дочь. Он обращался к ней по имени, пытался призвать к диалогу, но девушка не слушала. Она просто не обращала внимания на его слова. Время неминуемо утекало сквозь пальцы, но иногда создавалось впечатление, будто оно замирает. С того самого момента, как Ана и Питер проникли на базу, не было зафиксировано ни единого всплеска чужеродной энергии не только на планете, но и в космосе. Это настораживало, однако и позволяло взять небольшую передышку, для того чтобы разобраться с Паркером, а также привести Анастейшу в чувство.
Таким образом, через полторы недели заточения в одиночной камере, Ана начала медленно приходить в себя. Она до сих пор испытывала ненависть к Мстителям и безумно желала увидеться с Питером, но не помнила абсолютно ничего о том, как оказалась взаперти. Смутные образы мелькали в сознании, но Анастейше было слишком сложно справиться с этим и собрать картинки воедино.
Она медленно села на кровати. Отбросив колкое одеяло в сторону, девушка убрала спутанные волосы за спину и, расслышав приглушённые шаги за дверью, заметно напряглась. Кто бы это ни был, Ана опасалась за собственную жизнь. Она не помнила о том, как попала в камеру, впрочем, в памяти появилось слишком много пробелов. Девушка словно очнулась от долгого сна и понятия не имела, чего ожидать в следующую секунду.
Прижимаясь к прохладной стене, Ана молча увидела, как дверь приоткрылась. Около минуты, девушка провела в тревожном ожидании и, наконец, в комнате появился Тони Старк. И это оказалось огромным сюрпризом. На лице девушки отразился истинный ужас. Последнее, что Анастейша запомнила: его смерть. И как же отец мог стоять прямо перед решёткой? Ана сглотнула и прижала пальцы к губам. Должно быть, всё это время она находилась под гипнозом, а сейчас начала бредить, потому что собственными глазами видела, как отец умер несколько недель назад. Эмоции превзошли все ожидания. Анастейша не могла и слова вымолвить. Тони заметил, как её лицо стало белее простыни. Видимо, дочь никак не ожидала встретиться с ним, а это могло означать только одно: Фьюри оказался прав. Ана медленно приходила в себя.