Противотанкисты
Шрифт:
На погрузку батарей прибыл начальник штаба полка капитан Н. И. Каминский. Он принес радостную весть: получен приказ командующего войсками фронта о присвоении очередных воинских званий командирам нашего полка. Звание старшего лейтенанта вместе со мной получили все мои однокашники по Севастопольскому зенитно-артиллерийскому училищу: Роянов, Варганистов и другие.
Каминский, подойдя к месту погрузки, чтобы все слышали, сказал:
— Товарищ старший лейтенант Барышполец! Доложите, когда закончите погрузку батареи.
До
Только поздно вечером отправились дальше и на четвертые сутки достигли Брянска. Железнодорожный узел днем и ночью бомбят.
Зенитные пулеметы безостановочно стреляют по обнаглевшим фашистским самолетам, идущим на малой высоте. На этот раз прицельного бомбометания у них не получается. И вот ликующие возгласы людей возвещают о падении фашистского самолета. Горящий «юнкерс» скрывается где-то за леском, потом взрыв, огромное пламя и один только дым.
Немецкие летчики успели выпрыгнуть с парашютами. По ним, приближающимся к земле, стреляют красноармейцы. Отмечаю про себя, что тоже впервые стреляю из своего ТТ по живой цели.
Бежим к опустившимся на землю фашистам. Один из них лежит мертвый, другой старается погасить парашют. Кричу ему: «Брось оружие!», но немец нагло смотрит на меня, на мой пистолет, потом в одно мгновение выхватывает «парабеллум» и бросает его к моим ногам.
Здоровый детина, неприятно рыжий, с горбатым носом, держит руки высоко вверх. Бойцы окружили его плотной стеной, но голова немца выше всех маячит в толпе. Кто-то показывает ему кулак, кто-то кричит: «Сволочь фашистская, мы вас всех перебьем!» Планшет с картой, часы и документы фашист протягивает мне, испуганно уставившись на меня выпученными глазами. Я беру все это из его рук и вижу, что он трясется от страха.
Через пять минут от коменданта города прибежал наряд красноармейцев во главе с младшим лейтенантом, и пленного увели.
Смоленское направление
Выгрузив с эшелона боевую технику, наш полк начал сосредоточиваться в ближайших лесах возле шоссейной дороги Москва — Смоленск. Командир полка на ночном совещании поставил конкретную задачу каждой батарее. Нам предстояло прибыть к линии фронта в район Ярцево и занять оборону по восточному берегу реки Вопь.
В ночь на 22 июля несколько дивизионов полка вышли на рубеж сосредоточения, указанный Герасимовым. К 23 часам в полном составе прибыла на автостраду Москва — Смоленск и наша батарея. Перед мостом через Днепр движение колонны замедлилось.
В батарее у меня прибавилось несколько человек. Это вчерашние окруженцы, как называют их кадровики. Они появились возле деревни Истомино, где стояла батарея. Проходя как-то мимо кузни, я заметил группу бойцов, стоящих чуть в стороне.
— Почему не обедаете? — спросил их.
— Мы не ваши, товарищ старший лейтенант, — спокойно ответил пожилой красноармеец с тремя треугольниками в петлицах.
— А кто же вы? Давайте документы.
Я перешел на официальный тон, и все стали поправлять ремни, пилотки. Каждый достал свою красноармейскую книжку и протянул мне. В графе «военная специальность» у троих стояло «наводчик», а у двух значилось «командир орудия». Бойцы были одеты по форме, с личным оружием.
— Теперь куда путь держите? — спрашиваю.
В ответ твердо и решительно:
— Хотим воевать. Возьмите в свою часть. В бою не подведем, товарищ старший лейтенант.
Это опять тот старший сержант. Мне понравилась его настойчивость, но я не тороплюсь с решением.
— Прошу документы. Посоветуюсь с политруком.
— Если берете документы — иду с вами, — насторожился старший сержант.
— Правильно поступаете, что не всякому доверяете, — заключил я, приказал повару накормить бойцов, а после обеда побеседовал с каждым о жизни до армии, о прохождении службы и поинтересовался: — А кто из вас участвовал в бою с немецкими танками?
— Все участвовали! — ответил старший сержант в выгоревшей командирской гимнастерке.
Такой ответ бывалых бойцов произвел хорошее впечатление на меня, комиссара батареи, а главное, на моих молодых, еще не побывавших в боях красноармейцев, которые толпились неподалеку и слышали разговор.
Я доложил командиру дивизиона о том, что решил оставить в батарее этих артиллеристов. Ребята достойные, рвутся в бой — не их вина, что попали в окружение. А вскоре мою батарею придали стрелковому полку 38-й стрелковой дивизии…
Без рекогносцировки определив место размещения боевых позиций, место командного пункта, приказываю срочно навести связь между боевыми взводами и с КП стрелкового полка. Затем вместе с командирами огневых взводов и связистом направляемся по берегу реки для уточнения расположения нашего переднего края.
Как удалось выяснить, в нашей обороне не было сплошной линии окопов — она шла отдельными узлами на высотках и по оврагам, круто обрывающимися среди мелколесья. Наш берег реки сравнительно высокий, но тот, занятый противником, выше. Река не глубокая — не более 2–3 метров, — но ширина ее в отдельных местах до 30–40 метров. Оба берега в зарослях мелкого кустарника. Танкоопасное направление, как я смог определить, справа от дороги, где большая открытая поляна. Через реку танки не пройдут.