Протокол 06 «Ева»
Шрифт:
Валентина сжалась на полу, спрятав лицо в колени. Она не посмотрела на Сергея ни разу, только вздрагивание от его голоса выдавало её.
Брусов шагнул к пленнице, но лейтенант Тормаев внезапно опередил его и тоже сделал к ней шаг.
– Я передумал, - хрипло сказал Сергей.
Холин засмеялся:
– Не возражаю. Только здесь давай. Нас не стесняйся. Снаружи глаз лишних много.
– Я понял, - Сергей наклонился к девушке, взял её за локоть и грубым рывком поднял на ноги.
Валентина едва стояла, по грязным щекам текли слёзы, глаза
Но когда увидели, что Сергей вынимает пистолет, майор заметил:
– Э, Тормаев, она тебе и так не откажет.
Палец лейтенанта лёг на панель распознавания отпечатка. Предохранитель перевёл оружие в боевой режим, и красная точка прицела упала на пол. А девушка внезапно подняла голову и взглянула на Тормаева. И её склеенные кровью губы всё же приоткрылись.
– Сергей, только не ты… - беззвучно прошептала она.
Холин замер, прочитав это по губам. А Тормаев внезапно наклонился к лицу пленницы, поцеловал её в лоб, и в следующий миг крепко прижал её к себе.
Реакция майора опоздала всего на секунду. Он всё понял, успел выхватить оружие, но не выстрелить. Сергей поднял руку.
Первая пуля пробила голову Холина, окрасив стену палатки в мозаику из мозгов. В следующую секунду оба лейтенанта отправились в ад вслед за своим командиром. Охрана ворвалась в палатку на звуки выстрелов и все рухнули с фонтанами крови. Тормаев стрелял не на поражение, но исключая возможность преследования, он оставлял их калеками на всю жизнь.
Валентину трясло, она стояла на месте и рыдала беззвучно. Смотрела на Сергея широко раскрытыми блестящими от слёз глазами и не могла ничего сказать. Он схватил её за руку, быстро вывел из палатки и потащил в сторону вертолётных площадок.
– Тормаев! Что происходит?!
– Юный с полевым меднабором в руках мчался им навстречу.
– Кто-нибудь ранен? Где я нужен?
Медик остановился, увидев избитую пленницу в крови, которую крепко держал за локоть лейтенант Тормаев, и поражённо посмотрел на обоих. Рука парня дёрнулась в сторону кобуры.
– Не надо, - жёстко сказал Сергей.
Точка прицела его оружия смотрела точно в сердце Юного.
– В палатке особиста много раненых, иди, - приказал Тормаев.
Младший лейтенант боролся с собой ещё секунду.
– Юный, не заставляй меня… - процедил сквозь зубы Сергей.
И медик быстро двинулся к палатке, оглядываясь на ходу. Туда бежали уже со всех сторон.
– Тормаев, стой!
– раздались первые крики.
Но Сергей потащил Валентину дальше. Двое солдат охраны вертолётных площадок бежали им навстречу, вытаскивая оружие на ходу.
Один сразу покатился с пулей в ноге, Тормаев прострелил ему бедро. Но второй успел нажать на спусковой крючок. Сергей развернулся спиной, закрывая собой Валентину, и острая боль вонзилась ему под лопатку, прожигая грудь. Тормаев припал на колено, но девушка перехватила его руку с оружием, и, направила
И Валентине, наконец, вернулся голос:
– Сергей!
Она подставила ему плечо, помогая подняться:
– Ты летишь со мной?! Ты должен лететь со мной!
Они добрались до вертолёта, и Тормаев посадил девушку в кабину, запустил двигатели. Лопасти начали набирать обороты, а Валентина схватила его за плечи:
– Ты не можешь остаться! Ты предатель! Сергей! Тебя расстреляют!..
– Взлетай, - голос Тормаева охрип.
– Нет!
– Валентина пыталась затащить его в кабину.
– Ты летишь со мной!
Сергей сбросил руки девушки со своих плеч, приподнялся на ступеньку и на секунду припал к её губам. Один миг, чтобы снова ощутить себя живым, чтобы в последние минуты помнить только это. Несмотря на боль, уничтожавшую тело, сердце впервые за долгое время билось с такой силой, и сознание, словно очнулось от долгого, безликого сна.
– Чтобы долетела до своих, - прошептал Сергей.
– Поняла?
Валентина замерла, глядя в его глаза, и по её щёкам, смывая кровь и грязь, потекли слёзы.
Тормаев толкнул её в кабину и захлопнул дверцу:
– Взлетай!
Пули отскочили от бронированной обшивки поднимающегося вертолёта, потоки воздуха из-под его лопастей оттеснили преследователей. А Сергей опустился на землю, опираясь дрожащими руками. Боль выжигала всё, что было живого внутри. И рот, наконец, наполнила кровь. Тёмно-красная вязкая капля упала на покрытие площадки.
Тормаев знал, что так будет. Ещё вытаскивая оружие из кобуры. Это сражение должно стать последним на его войне. За спиной солдаты и офицеры подходили, держа лейтенанта на прицеле и обстреливая вертолёт, а он лишь ждал, когда сигнальные огни исчезнут в дали.
Вокруг темнело и, хотя горизонт окрашивался рассветом, Сергей уже не видел света, ловя лишь далёкие огни в темноте, которые, наконец, погасли.
Лето третье: зрелость
Яркое солнце так редко появлялось в последние годы, что его недельное стояние на небе вызывало у всех восторженные чувства. Целых семь дней без дождей. Улицы городов подсыхали впервые за долгое время. Воронки, оставленные взрывами, зеленели. Молодая трава тянулась в чистый летний воздух, ещё немного прохладный, но уже обещающий много приятного. Вечерние прогулки под тихим небом, летние кафе…
По пустынному центру города проехала машина посольства с дипломатическими номерами и завернула к военному госпиталю. Здесь разбирали завалы. Гудела уборочная техника, ходили рабочие. Водитель остановился, ожидая проезда колонны грузовиков, доверху груженных обломками и мусором.
Глядя через тонированное стекло, Валентина вспомнила, как год назад такие же здания рушились у неё на глазах. Цикличность человеческой жизни иногда не имела смысла. Обретя, всё равно потеряешь. Иногда быстрее и страшнее, чем можешь представить.