Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
— Но тогда и Савриил не узнает, что…
— Да, не узнает! Так ли это важно? — перебил бывший палач, — Ему важней сейчас— Что?!! — глаза Ждана округлились от удивления.
— Признаюсь, мне неведомые цели Преследует злорадство Израдца, Но нам теперь доподлинно известно, Что адским дымом накрывают Град…— Слушайте, — произнес Алексей, — Гроза в ноябре. Кошмар в Херсоне. Ад в Киеве, но Андрей же говорил, что это может устроить только…
— Я говорил и подтверждаю — правда, Что в городах лютует Израдец. Есть точные, проверенные вести, Что демон в Мире Олова сейчас. Нам не узнать ни местоположенья, Ни вида злейшего, коварного врага…Андрей объяснил, что Израдец хоть и могущественный демон, но находиться в Олове в обычном виде не может — слишком ужасен адский лик. Чтобы свободно разгуливать по улицам, он вынужден вселяться в тела оловянных людей, а это длительный и мучительный для жертвы процесс. Управлять катаклизмами он может из любой точки Земли и в нескольких местах одновременно. Поэтому невозможно знать ни где он находится, ни как выглядит. Любой встречный может оказаться Израдцом.
Андрей снова возвратился к мысли о противостоянии Израдца и Савриила «Олимпу» — какой бы чудовищной ни казалась эта версия, но другого объяснения нет. Почему «Олимп» до сих пор не уничтожил их? На этот вопрос ответа не нашлось. Ясно лишь, что происходит нечто крайне странное, не вписываемое в рамки известного ранее.
Намеченный план необходимо выполнить. Хотя бы потому, что другого нет…
Истинный повторил, что именно Израдец видится ему самым главным препятствием. Нет гарантии, что смена имен скрывает Рустама с Антипом от взора демона. От палачей и стражи они спрятаны, но Израдец другое дело — он привык совращать людей, он знает все их подноготные, трюки и уловки. Оловянные протозанщики должны бояться каждого человека, в любом видеть возможного врага.
— Но как-то же его можно узнать? — настаивал Волна, — По голосу, по манере говорить, еще по каким-то признакам?
— Он лучший из актеров, уж поверь мне! Психолог лучший, лучший экстрасенс, — Андрей пытался применять термины, понятные Алексею, — Любому влезет в душу, станет другом, Любого тонкой ложью обовьет!— Ну-ка, уважаемый, — Ждан перевел грозный взгляд на Истинного, — Рассказывай, давай, что вас с ним связывает. Уж больно близко к сердцу ты принимаешь выкрутасы этого черта.
Андрей действительно давно знаком с Израдцом. Они виделись, когда Истинный был еще учеником палача: выполняя обязанности, он часто бывал во мраке Большого Ничто. Демон нередко выходил навстречу, расточая улыбки, раздаривая беззаботные шутки. Много общались, рассказывали друг другу новости своих Миров. Случалось, перекидывались и в картишки, но Андрей не любил игру. Израдец — шулер, как считал бывший палач, потому всегда оставался победителем.
— Преферанс в аду? — вскинул брови
В их с демоном разговорах часто упоминался и Савриил. Андрей делился подозрениями, Израдец поддерживал их, рассказывал о своих. С оловянной точки зрения, это была дружба. Нормальная, глубокая симпатия двух сильных персон. Поэтому сейчас Истинному гораздо больнее от предательства бывшего товарища. Всегда зная о коварстве демона, Андрей никогда не думал, что его подлость может распространиться и на близкие ему интересы. На Миры. На саму Систему.
— Я что-то не понял, — нахмурился Волна, — Ты общался с лукавым и тебя удивляет, что он предал? На фига ты вообще с ним разговаривал? Зачем дружить с таким?
— Послушай, упрощаешь ты все сильно. Да, демон-зло. Да, демон-лиходей. Он совращает души оловянных, Чем пополняет легион греха! Больничка — мрак и боль, кошмар и ужас, Но там «Олимпу» не противовес! Ничто — один из кирпичей Системы — Системы Справедливости миров. Там Мир-тюрьма, там жаждут наказанья, Но заслуживших только ждет кошмар! Великий Автор сам создал Больничку, Для грешников, для наказанья их. Сейчас же, когда рушится Система, Больничка вытворяет черти что, Но в Замысле прекрасном, изначальном, Она лишь кнут «Олимпа», бич Добра. Поэтому, общались мы спокойно. И я, и он. Другие палачи, Болтали с Харалугами на равных. Играли в карты, тратили слова…— И теперь ему известно все, что ты рассказывал. И про монету, и про Херсон. Здорово! Что делать? — медленно изрек Волна, — Как помешать?
— Надо отвлечь внимание на себя! — заключил Ждан, — Устроить бучу, приманить всех стражников и палачей сюда. Дождик не помешает нашим героям прорваться.
— Но Киев?.. — тихо пробормотал Белый, — Почему Киев? Со всех сторон выныривает Киев. На него же, получается, сам Израдец навел и сам же там… злобствует?
Андрей вопросительно поднял брови, и протозанщики поведали Истинному все известные им детали о «подсказке демона». Ситуация запутывалась еще сильнее: не до конца уверенные в правильности выбора Херсона, про Киев ранее они и вовсе не думали. Однако же Десятинная церковь идеально вписывалась в логику происходящего: строил Владимир, время соответствует, почему бы монете не оказаться среди руин храма?
Не понятно причем тут Херсон. Не понятно зачем Израдец предупреждал, если теперь мешает. Не понятно очень-очень многое. Протозанщики подняли вопросительные взгляды на Андрея.
— Что вы хотите от меня услышать?
Ответы? Нет их у меня!
— Подождите! Давайте успокоимся, — Волна уговаривал более себя, чем других, — Все указывает на то, что им нужен Киев, фундамент Десятинной церкви.
— А Херсон? — тихо проговорил Белый.
— Но ведь в подсказке греческое слово, — Андрей начертал в воздухе символы , и они ненадолго остались висеть в воздухе, —
Что значит «полуостров». Может быть… Фундамент… Старокиевская горка…Андрей задумался, и, спустя мгновение, пояснил: Старокиевская гора — современное название исторического центра Киева, где и расположена Десятинная церковь. Там же ранее стояли золоченые языческие идолы. Там же правил знаменитый Кий. Днепр омывает горку, а княжеская резиденция имела укрепления, в том числе и рвы, заполненные водой. Греки вполне могли назвать это место «полуостровом».