Протозанщики. Дилогия

Брацио Сергей

— Мы теперь все ваши, — обдала вожделением другое ухо блондинка.

— Да-а! — радостно вскрикнул татарин, поднимая руки.

— Да! Да! Да! — подхватила толпа.

— Веселье! Радость! Успех! — в ритм музыке выкрикнул Рустам.

— Веселье! Радость! Успех! — повторили танцоры. Ударные продолжали ритмично бить в грудь. Синтетические звуки заводили, принуждая танцевать даже тех, кто не умел — ноги двигались сами.

Мобильные телефоны всех присутствующих, прорываясь сквозь грохот музыки, выдали трели. Кто-то привычно вынул трубку, кто-то, не обращая внимания, продолжил танцевать.

Ди-джей сощурился, вчитываясь в экран, и произнес в микрофон текст сообщения, подстраиваясь под бит:

— Танцы! Танцы! Больше танцев!

Толпа зычно подхватила:

— Танцы!!! Танцы!!! Больше танцев!!! — мобильники больше не опускали в карманы, а держали над головами, ожидая новых, синхронных сообщений.

— Вот придумали! — хмыкнул Антип, вовлеченный в общее веселье.

— У всех свои традиции, — попытался сумничать Рустам, но его перебивает ди-джей, зачитывая новое СМС:

— Танцы! Танцы! Без конца!

— Танцы!!! Танцы!!! Без конца!!! — проревела толпа, вскидывая вверх руки.

— Не забудь благоразумье! — продолжил читать ди-джей.

— Не забудь благоразумье, — вторило ему несколько сотен голосов.

— Не забудь благоразумье… — еще раз тихо повторил Антип, останавливаясь.

Мозг словно проснулся от длительного сна. Кругом ураган — здесь тихое лето… в ноябре. Забыта необходимость действовать. Дурман. Женщины. Желание остаться.

Рустам пляшет, не обращая внимания ни на что. Снова трель телефонов. Ди-джей привычно всмотрелся в экран:

— Бегите отсюда! Вы в плену! Грозит гибель! — прочел он, не попадая в ритм, осекаясь от непонятного смысла.

— Беги… — попыталась повторить толпа, но нелепый текст прилип к гортаням.

— Бежим! — громко выкрикнул Антип, хватая за рукав сопротивляющегося Рустама, — Валим отсюда!

— Не хочу… — сквозь слезы промямлил приятель.

— Держи их! — истошно завопил ди-джей, и лето моментально закончилось.

Солнечный день обернулся холодной тьмой, небеса покрылись чернотой, и пронизывающий ветер резко ударил в лица. Колючий лед посыпался из туч тонами разбитого стекла. Молнии ударили в землю, подбрасывая в воздух груды разрытого дерна. Вспыхнули хаты! Выбежали на улицу кричащие старухи. Словно взбесившиеся, захлопали расписные ставни. Музыка продолжила громыхать, бешенным ритмом аккомпанируя катастрофе.

Силком волоча хнычущего Рустама, Антип прыгнул со сцены.

— Бежим, придурок, бежим!

— Зачем? Зачем ты все испортил? Так было хорошо…

— Испортил? Это ловушка, пойми!

— Ловушка?.. — Рустам не верил, — Ловушка…

Вихрь черного дыма, зародившийся в небесах, острым конусом врезался в деревню. Тени стражников разлетелись лоскутами, захватывая горящее село. Серебристые головы палачей, то здесь, то там, блестели во всполохах молний.

— Хватайте их! — в микрофон верещал ди-джей, и толпа недавних почитателей бросилась в погоню.

— Быстрее! — завопил очухавшийся Рустам, — В поле!

— Нет! К дороге. Потом к ручью. По полю не уй…

Договорить не успел. Разъяренная, перекошенная злобой Дарья, бросилась на Рустама. Острые ногти впились в руку, до крови раздирая кожу, и, вскрикнув от боли, парень вынужден

был остановиться. Подоспевшая толпа танцоров повалила его на землю, придавливая телами. Появилась стража, окутывая свалку тел черным туманом.

Антипа откинуло в сторону. Ноги не удержали, и он полетел вниз, к берегу недавно еще красивого пруда. Теперь черная вода бурлила, выбрасывая неестественные волны, и шипящие водовороты кружились, готовые пожрать жертву. Анти-поэт в полете оглянулся — бесчувственное тело Рустама, под бдительным конвоем теней, волокли куда-то танцоры.

При очередной вспышке бандит разглядел высокую фигуру незнакомца на холме. Расплывчатые очертания худого, длинноволосого мужчины, спокойно наблюдающего за происходящим. Черты лица не разобрать, и только небесно-синие глаза светились ледяной магией другого, чужого мира. Вода расступилась под весом Антипа, и снова сомкнулась над головой.

5

Площадь гудела народом. Послушная масса, отвлеченная от счастья минутами грусти и скорби. Снова казнь. Снова виноватый. И что не существуется людям спокойно? Чего не хватает? Все же хорошо. Кругом красота! Кругом любовь! Толпа понимает, что счастье вернется, стоит лишь закончиться казни, стоит лишь пережить момент дурацкой действительности.

Возникла ненависть к преступнику. Ненависть… странное, неположенное чувство в Медном Мире. Не по правилам, не по закону, но ощущение родилось, и ничто не в состоянии его остановить. Рокот недовольства перерос в крик, когда на помост вывели Ждана. Стража выстроилась, признавая в Андрее начальника. На сей раз окружили и периметр площади. Большая группа осталась сторожить дорожку к саду Волны.

Экзекутор взошел на эшафот. Великан, понурив голову, поднялся следом.

— Узри же Мир рожденье Справедливости! — громогласно объявил серебристый, — Сейчас публично состоится казнь, Мятежника, отступника, предателя! Так пусть возмездие к изменнику придет!

После дежурных фраз рука Андрея опустилась на затылок Ждану — великан стоял на коленях с взором, опущенным вниз. Толпа смолкла, ожидая привычных криков боли и ужаса, но вместо этого богатырь поднял голову, улыбка сверкнула на мужественном лице, и он начал говорить! Забасил могучим голосом, усиленным и переведенным стараниями серебристого экзекутора.

— Граждане Медного Мира! — полетело над Площадью, — Эта казнь — фарс! Вы обмануты! Медным Миром завладел Савриил — бывший наместник Олова!

Стража на эшафоте, растерявшаяся на мгновение, пришла в себя. Черные тени попытались двинуться на Ждана, но Андрей поднял свободную руку, и охранники застыли, не в силах шелохнуться.

— Смотрите! — вещал великан, и Истинный совершил легкое движение рукой — резкий порыв ветра обрушился на серебристый караул: клобуки слетели с голов, открылись лица.

— Смотрите! Помните эти физиономии? Всех их недавно казнили. Преступники! Самоубийцы! Но они не исчезли. Не сгинули, а стоят здесь, облаченные властью.