Протозанщики. Дилогия
Шрифт:
Антип с сомнением протянул руку. Пальцы неохотно разжались, золото теплым блеском вспыхнуло на ладони, и монета покатилась по столу в сторону Израдца.
— Ага, сейчас! — в ужасе отскочил демон, — Чтобы она меня спалила окончательно?
— Не понял, — Анти-поэт снова поймал Златник, — А как же…
— Ее отдать ты должен ЗАХОТЕТЬ, — тихо подсказал Андрей.
— Захотеть? Но я… Я НЕ ХОЧУ! — честно признался Антип, — Мне совсем не нравится этот черт, и вся эта затея мне не нравится. Не желаю в ней участвовать. Боюсь втравливать друзей. Понимаю головой все, что вы
— Нет такой… — начал было Рустам, но договаривать не стал, лишь махнул рукой.
— Что хочешь за это? — хитро прищурившись, спросил Израдец у Антипа.
— Как так, что хочу? — вспыхнул бандит, — Я не умею торговать чувствами! Не стану даже думать, чтобы продавать жизни друзей. Или ты и мне хочешь бабу из ада выписать? Это как-то… как-то оскорбительно! Даже для меня.
Последние слова Антип произнес со вздохом. Он понимал, что Истинный прав, что необходимость диктует страшные условия, но как заставить себя? Можно убаюкать совесть, можно страх спрятать за ширмой напускного веселья, а нечестность закамуфлировать «общей несправедливостью», но как по желанию почувствовать требуемое?
— Не хочу, — тихо, но настырно произнес Антип.
— Боишься, что станешь причиной гибели друзей? — почти нежным голосом спросил Израдец, — Тебе дороги они?
— Разумеется!
— Для тебя ценна их жизнь, и ты не перестаешь винить себя за тех, кто уже погиб?
— Да, — согласился Антип, вспоминая разорванных ройцев.
— Можешь изменить это. Возжелай, и я верну друзей к жизни.
— Что? Как? Ты можешь?
— Да! Пока коробочки на поле, ты сможешь спасти их от ужаса, где они прибывают сейчас.
— Они… они у тебя?!!
— А видишь кого-либо здесь?
— Нет…
— Но парни должны были попасть сначала в Медь! — гневно вскрикнул Волна, предполагая предательства.
— Нет, если убиты моими воинами.
— Сразу…
— Сразу в Ничто. В боль и ужас. В те редкие моменты, когда солдаты оказываются не дома, перемещать кого-то они могут только вместе с собой, а им больше никуда нельзя. Разбираются потом… иногда! Так что твои дружки сейчас в объятиях боли.
— Верни!!! — выкрикнул Антип, — Верни немедленно!
Рука снова протянула Златник. На этот раз глаза Антипа горели желанием избавиться от монеты. Променять этот дурацкий кругляшек на жизни друзей.
— Ах, люди! Странные создания! — отмахнулся Андрей, — Привел я кучу доводов ему, Но пожелал расстаться он с монетой, Лишь выторговав выгодный презент. Я поздравляю, мальчик, Вас купили!— Но ведь… не для себя!
— Положи сюда, — палец старика постучал по поверхности пня, — Но, прежде чем возьму, надо обговорить еще кое-что.
На минуту повисла пауза. Каждый снова осмыслил произошедшее. Андрей, быстро решившийся на союз с демоном, исходил из одного — переговоры с «Олимпом» первичны. Ничего не случиться, пока
Лицо Ждана, напротив, выражало готовность к сражению. Недавние сомнения, вызванные увещеваниями Беспроторицы, рассеялись, разбежались; вернулась уверенность в правоте и желание драться.
Михаил не разрешал себе колебаний. «Ввязавшись в драку, не рассуждают, а бьют!» — вот его принцип, и Белый убежал раздавать распоряжения казакам и ополченцам.
Волна растворился в мыслях о Веронике. Стоило ли ввязываться в мясорубку из-за почти незнакомой девушки? Можно ли до конца верить «союзнику», выбившему согласие шантажом? Алексей успокаивал себя, что есть среди заговорщиков и более мудрые, ответственные люди, вот пусть они и думают. А он… да, пора уже признаться самому себе — он влюблен! Девчонка стала ему очень дорога, и эта жертва приятна. К тому же, если он не пойдет со всеми, то останется один, как… гид!
Антип, сам не осознавший, когда успел дать согласие на участие Роя, пытался рассмотреть Преддверие. Те крохи счастья, которые еще остались в Меди и проходили почти незаметно для местных, для него являлись чудом. Стоило только решить проблемные вопросы, и счастье стало заполнять его изнутри. Столько радости бандит не испытывал давно. Есть в этом что-то приятно-детское, позабытое… Рядом довольно улыбался Рустам.
Израдец вальяжно развалился в кресле, нетерпеливо покачивая ногой. Демон понимал, что приобретенным союзникам надо дать несколько минут, чтобы переварить произошедшее, но ожидание его раздражало.
— Как только прикоснусь к Златнику — это объявление Войны! — наконец прервал молчание Израдец, — Мы все переместимся. В этот же момент, Савриил узнает о нарушении договора. Не поймет всех наших планов, но будет знать — мы стали врагами. Палачи, предчувствуя Войну, немедленно появятся в Олове. В Херсонесе. Там, где смогут сразиться с войсками Большого Ничто.
— Как это появятся в Олове? — нахмурился Волна. — Они же не могут туда шастать все вместе, пока там твои… эти.
— Это Война! Тут другие правила. Повторяю. Все они окажутся в Херсонесе.
— Но, там же Рой! — вскрикнул Антип.
— Да! Там же и те, кого я вернул обратно.
— Уже?
— Да. Они в храме.
— Но ты же не можешь здесь… э… колдовать.
— А я и не здесь «колдую», а у себе. Не перебивай! Вы все окажетесь там. Усилите имеющуюся оборону присутствием. Вокруг руин создастся мощная защита.
— От Савриила?
— Нет. Его войска легко войдут под купол. Защита от посторонних людей. Но мощь купола станет таковой, что представители разных Миров останутся при полной силе. При всех возможностях. Место станет смесью Миров. Это и разрешит войскам разных армий находиться рядом. Там будет поле боя, там сразимся!
— Пока вас не будет, мы будем сражаться? — переспросил Михаил.
— Война не должна начаться без санкций «Олимпа». И Боя не должно случиться до нашего возвращения. Вы всего-то будете стоять друг напротив друга, сдерживая и уравновешивая. Это демонстрация сил. Это подготовка к реальной Войне — «Олимп» должен видеть.