Протяни ребятам руку

Макбейн Эд

– Пожалуйста. Позовите меня, когда закончите. Я должна закрыть дверь. Только не делайте беспорядка. Я только вчера все убрала.

Она вышла. Карелла и Хейз молча уставились друг на друга.

– Может быть, они оба смотались в Канзас-Сити? – предположил Хейз.

– Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы они оба смотались ко всем чертям. Давай перетрясем комнату, может быть, он оставил хоть какой-нибудь намек.

Но никакого намека они не нашли.

* * *

Карл Андрович оказался усатым гигантом, который сошел бы за ходячую рекламу сигарет

«Мальборо». Он сидел в тенниске за кухонным столом, играя своими бронзовыми мускулами, которые красиво выделялись на фоне ослепительно белой тенниски. Татуировка «МЕГ» в изображении сердца на левом бицепсе сразу бросалась в глаза. У него были рыжевато-коричневые волосы и совершенно необыкновенные усы, представляющие смесь рыжих, коричневых и белых волосков. Это были элегантные аккуратно подстриженные усы, которые, очевидно, являлись предметом гордости их владельца, так как во время разговора он то и дело их поглаживал. Руки у него были такие громадные, что каждый раз, когда он их поднимал, чтобы погладить усы, Карелле казалось, что он собирается его ударить. Мег Андрович суетилась на кухне, готовя обед и прислушиваясь к разговору.

– Нам бы хотелось кое-что выяснить у вас, мистер Андрович, – начал Карелла.

– Да, что именно?

– Для начала скажите, где вы были с четырнадцатого февраля до возвращения домой в прошлый понедельник?

– Это мое личное дело. Следующий вопрос.

Карелла выдержал паузу.

– Или вы будете отвечать на наши вопросы здесь, мистер Андрович, или мы пройдем в полицейский участок, где вы, возможно, станете более разговорчивым.

– Хотите применить свою полицейскую дубинку? Я сталкивался с вашими приемами не раз. Этим меня не напугаешь.

– Вы намерены сказать, где вы были?

– Я уже сказал вам, что это мое личное дело.

– Хорошо. Тогда одевайтесь.

– Какого черта! Вы не можете меня арестовать, не выдвигая никаких обвинений.

– У меня для этого вполне достаточно обвинений. Вы скрываете от полиции информацию. Вы прямой участник убийства. Вы...

– Чего? Убийства? Вы что, спятили?

– Одевайтесь, Андрович. Мы не собираемся играть в кошки-мышки.

– Ну, хорошо, – раздраженно проговорил Андрович, – я был в городе.

– Где в городе?

– Везде. В барах. Пил.

– Почему?

– Потому что мне так хотелось.

– Вы знали, что жена заявила о вашем исчезновении?

– Нет. Какого дьявола вы задаете мне такие вопросы? Откуда, интересно, я мог об этом знать?

– Почему вы ей не позвонили?

– Уж не адвокат ли вы по вопросам брака? Не было у меня желания звонить ей. Вас это устраивает?

– Почему он должен был звонить мне, если он не чувствовал в этом необходимости? – вмешалась Мег, возившаяся у плиты. – Он, наконец, дома. Почему бы вам не оставить его в покое?

– Не лезь не свое дело, Мег, – строго предупредил ее Андрович.

– Какие бары вы посещали? – спросил Хейз.

– Я бродил по всему городу. Я не помню названия баров, в которых был.

– Вы заходили в бар под названием «Король и Королева»?

– Нет.

– Вы, кажется, сказали, что не помните названия баров?

– Не

помню.

– Тогда откуда вы знаете, что не посещали этого бара?

– Незнакомое название. – У Андровича появился едва заметный тик в левом глазу.

– Вам знакомо имя Бабблз Сиза?

– Нет.

– Или Барбара Сезар?

– Нет. – Нервный тик становился все более заметным.

– А как насчет Марлы Филлипс?

– Никогда о ней не слышал.

– А номер этого телефона, Андрович? «Сперлинг» 7-0200. Он что-нибудь вам говорит?

– Нет. – Подергивание глаза усиливалось.

– Миссис Андрович, – обратился Карелла к Мег, – мне кажется, вам лучше выйти из комнаты.

– Почему?

– Мы хотим поговорить о вещах, которые могут быть для вас неприятны.

– Моя жена может слышать все, что вам заблагорассудится сказать, – возразил Андрович.

– О'кей. «Сперлинг» 7-0200 – телефон трех девушек, которые квартируют вместе. Одна из них, по имени...

– Выйди в другую комнату, М-М-Мег, – сказал Андрович жене.

– Я хочу остаться.

– Делай то, что я тебе г-г-говорю.

– Почему он говорит о каком-то номере телефона? Какое ты имеешь отношение к этим трем...

– Убирайся в другую комнату, Мег, пока я тебе, дуре, не врезал. Делай, что я говорю.

Мег Андрович бросила на него сердитый взгляд и вышла из кухни.

– Ч-ч-чертово отродье юга, – пробормотал он еле слышно. Его заикание становилось все сильнее, а левый глаз неистово дергался.

– Вы будете отвечать на наши вопросы?

– О'кей. Я ее знал.

– Бабблз?

– Бабблз.

– Как вы ее знали?

– Хорошо.

– Как хорошо? Что вы имеете в виду под этим «хорошо»?

– Вам нужна д-д-диаграмма?

– Если есть, можно и диаграмму.

– Ну, я с ней спал. Вас это устраивает?

– Вполне. Когда вы ее видели в последний раз?

– Двенадцатого февраля.

– Вы очень легко вспомнили число.

– Еще бы.

– Что это значит?

– Я... послушайте, какое это имеет значение, черт возьми? В последний раз я ее видел д-д-двенадцатого. В прошлом месяце. С того дня я ее не видел.

– Вы уверены?

– Совершенно уверен.

– Вы совершенно уверены, что не с ней провели все это время?

– Конечно. О Господи, если бы я мог провести его с ней. Я должен был... – Андрович оборвал себя.

– Должны были что? – спросил Хейз.

– Н-н-ничего.

– Вы позвонили ей двенадцатого, когда пришвартовался ваш корабль, так?

– Да.

– После этого вы с ней виделись?

– Да, но только около получаса.

– В то утро?

– Нет. Это было после полудня.

– Где вы ее видели?

– У нее д-д-дома.

– Там кто-нибудь еще был? Кто-нибудь из ее соседок по квартире?

– Нет. Я никогда не встречался ни с одной из ее соседок.

– Но вы разговаривали с ними по телефону?

– Да. Разговаривал с одной из них.

– С Марлой Филлипс?

– Я не знаю с к-к-к-которой из них.

– Вы разговаривали с ее соседкой утром двенадцатого?

– Да, разговаривал, и она позвала к телефону Б-Б-Б-Бабблз.

– После обеда вы к ней зашли, так?