Протяни ребятам руку
Шрифт:
– Дальше, мистер Тюдор?
– Я не мог поверить тому, что она говорила, потому что... ну, потому что я люблю ее, вы же знаете. А она говорила эти страшные вещи, и этот мужчина, этот Майк, стоял и улыбался. В нижнем белье. Он был в нижнем белье, а она была в ночной рубашке, которую я ей подарил, в той самой, которую я ей подарил. Я... я... я ударил его. Я
– Да?
– Я заключил ее в свои объятия и стал целовать и – и... я... мои руки... ее горло... она не вскрикнула... ничего... я просто сжал и... она... она... она осела в моих руках. Это он виноват, думал я, потому что посмел до нее дотронуться, он не должен был дотрагиваться до нее, он не имел права прикасаться к женщине, которую я люблю. И я... я пошел на кухню, чтобы найти нож или что-нибудь в этом роде. Я нашел разделочный нож в одном из ящиков и вернулся в комнату и... отрезал ему обе руки. – Тюдор сделал паузу – За то, что он прикасался к ней. Я отрезал ему руки, чтобы он больше никогда не мог дотронуться до нее. – Он наморщил лоб, вспоминая. – Было много... крови. Я взял руки и положил их в дорожную сумку Барбары. Затем оттащил его тело в кладовку и попытался немного прибрать. Повсюду было... много крови.
Понемногу, по кусочкам они вытянули из него остальное. В его рассказе реальное все время перемежалось с фантастическим. Мужчины слушали его рассказ в каком-то смущении, и некоторые из них спустились вниз, чтобы заняться другими делами и не видеть, как этот сильный, плечистый мужчина, сидящий на стуле с жесткой спиной, рассказывал о женщине, которую любил и продолжал любить.
Он сказал, что стал избавляться от трупа Чирападано на прошлой неделе. Решил начать с рук, полагая, что лучше избавляться от них по одной. Он подумал, что дорожная сумка как раз подойдет для этой цели, потому что очень многие имеют такие сумки. Он воспользовался ею, чтобы избавиться
– Когда срезал кончики пальцев, я поранил себя. Небольшой порез, но мой палец очень кровоточил.
– Какая у вас группа крови, мистер Тюдор? – спросил Карелла.
– Что? "Б", кажется. Да. "Б". А что?
– Вот тебе и объяснение тому пятну на костюме, которое привело нас в замешательство, Стив, – заметил Клинг.
– Что? – отозвался Тюдор. – Костюм? Ах, да. Я не знаю, почему я это сделал. Правда, не знаю, зачем. Но что-то заставило меня сделать это. Я должен был это сделать.
– Что должны были сделать, мистер Тюдор?
– Надеть его одежду. Одежду мертвого человека. Я... я надел его костюм, его носки, его плащ и взял его зонт. Когда пошел... избавляться от рук. – Он пожал плечами. – Не знаю, почему я это сделал. Правда, не знаю, почему. – Он помолчал. – Я выбросил одежду тогда, когда понял, что вы знаете о ней. Прошел далеко до Калм-Пойнт и выбросил в мусорный контейнер.
Тюдор посмотрел на лица, окружающих его людей.
– Вы меня еще долго собираетесь задерживать? – Спросил он вдруг.
– А в чем дело, мистер Тюдор?
– Я хочу вернуться к Барбаре.
Они провели его вниз, в камеру следственного изолятора, а потом сидели в необычно молчаливой дежурке.
– Вот и объяснение тем противоречивым пятнам, которые были обнаружены на пиджаке, – проговорил Клинг.
– Да.
– Как вы думаете, почему он надел одежду убитого? – Клинга передернуло. – О, Господи, это ужасное дело...
– Может быть, он знал, – сказал Карелла.
– Что знал?
– Что тоже жертва.
Из служебного отделения появился Мисколо. Мужчины, собравшиеся в дежурке, молчали.
– Кто-нибудь хочет кофе? – спросил он. Кофе никто не хотел.