Протяни руку. Часть 1

Кондюрина Маргарита Анатольевна

Знатные дамы Хоралии пытались использовать Линнара как возможность подобраться к наследнику престола, этакая ступенька на пути вверх. Все женщины казались принцу одинаковыми. Стройные, хрупкие фигуры. Струящиеся одеяния. Чувственно изогнуты алые губы. Дурманящий, сладкий аромат благовоний, сводящий жертву с ума. Прекрасные бабочки, порхающие из одной постели в другую, чьи крылышки пропитаны ядом порока.

Бардис совсем не походила на них. Коршун со стальными когтями. Грубая, по-дикарски простая и прямолинейная. Линнара она пугала до дрожи в коленках. Под ее тяжелым, полным презрения взглядом хотелось свернуться в комок

и забиться в дальний угол, лишь бы она больше не смотрела на него так. Короткие рукава рубахи и кольчуги не скрывали ее сильные руки, каждый раз, когда Линнар делал что-то не так, она непроизвольно сжимала кулаки, и он видел, как напрягаются под загорелой кожей тугие мышцы. Она могла бы одним движением свернуть ему шею.

'Но я все еще жив. Уже успех', - иронично поздравил себя Линнар.

Хотя он и чувствовал себя рядом с Бардис, как заяц перед волком, она ему в чем-то даже понравилась. Ее не окружал запах разврата, что как шлейф сопровождал хоралиток. Линнар понял, что в Дартаге он не встретит ни интриг, ни оргий, за которые так ненавидел двор.

'Все может быть не так уж и плохо', - попытался убедить себя принц.

Но вскоре его ждало новое испытание: брачная церемония.

Свадьба проходила в большом зале, украшенном пестрыми флагами и заполненном толпой дартагских вельмож, так воинственно бряцающих оружием, будто они собрались не на праздник, а на бой. Жрица Иса произнесла небольшой монолог, из которого Линнар едва ли понял половину, затем он и Бардис повторили за служительницей культа слова клятвы. В заключении жрица сбрызнула их морской водой - брачный обряд оказался на диво простым.

Затем в зале к немалому удивлению Линнара появился священник церкви Единого Бога. Похоже, Нъёдис решила, что стоит уважать религиозные чувства зятя.

'Или это такой хитрый способ не дать мне сбежать? Брак, заключенный по законам Единого Бога я уже не смогу расторгнуть', - мрачно подумал Линнар, но его радовало, что хотя бы не требуют менять веру и молиться Ису.

Пока священник совершал гораздо более сложный хоралитский брачный обряд, у Бардис было такое лицо, будто она лимон раскусила.

Когда церемония закончилась, Нъёдис зычно провозгласила Бардис и Линнара супругами, толпа ответила ей дружным ревом, в воздух взметнулись клинки.

– Да здравствует наследница!
– орали десятки глоток и едва заметно, всего на полтона тише и неувереннее.
– Да здравствует принц!

Линнар вздрогнул и почувствовал, как на плечи лег невидимый груз. Пути назад уже не было.

Он украдкой взглянул на точеный профиль Бардис, но ее лицо превратилось в застывшую маску.

Жених и невеста заняли место во главе праздничного стола, к ним потянулись главы кланов и их родственники, желающие преподнести свадебные дары. Для Линнара все еще было непривычным, что дартагскими кланами управляют женщины и именно их, а не сопровождающих их грузных бородатых мужчин, следовало в первую очередь благодарить.

Вереница знати казалась бесконечной, перед Линнаром мелькало множество лиц: седовласые матроны, зрелые женщины, совсем еще молодые девушки, младше его самого, ну уже командующие ордой воинственных мужиков. Хмурые воины, молодые безусые парни, даже дети. Он старался запомнить имена, но через час в голове образовалась каша.

Однако своих ближайших родственников со стороны жены Линнар не мог не запомнить. Кузина Бардис -

Кадис, здоровенная бабища, которой он бы едва достал до груди, даже если бы встал на цыпочки, стиснула Линнара в объятиях больше похожих на тиски.

– Ух, какой ты славный, зятек!
– проревела она.

Начавшего задыхаться принца спасла супруга.

– Сестра, отпусти моего мужа, иначе я стану первой в Дартаге женщиной, овдовевшей в день свадьбы, - потребовала Бардис.

Кадис вернула Линнара на кресло, и тот еще с минуту жадно глотал воздух под веселый смех жены.

После вручения подарков начался пир. Он совсем не напоминал чинные застолья при хоралитском дворе, где тщательно соблюдался этикет, а развлечения были изысканными и тонко продуманными. Мало походил он и на оргии Роада и его свиты, на которые брат иногда силком затаскивал Линнара.

Дартагский пир больше всего напоминал праздник в какой-нибудь сельской таверне. Дартагцы пили, ели, горланили песни, совершенно не думая об этикете. Небольшой оркестр, состоящий из флейтиста, барабанщика и лютниста играл простую веселую мелодию.

Брага лилась рекой. То и дело кто-нибудь поднимался из-за стола, вскидывал кубок или рог и произносил тост за новобрачных. Им желали здоровья, удачи в походах, богатства и кучу детей. Чем дальше, тем больше в пожеланиях появлялось скабрезных шуточек и намеков.

'Только не красней, только не красней, - как молитву повторял Линнар.
– Для них такое нормально, это тебе не тонкие намеки и завуалированные предложения, как при дворе'.

– Почему ты не пьешь?
– спросила его Бардис, после очередного тоста.

Линнар не мог скрыть досаду: он надеялся, что она не заметит. Принц только подносил кубок к губам, делая вид, что пьет.

– Я боюсь, что брага для меня слишком крепкая, - объяснил он и добавил с кривой усмешкой.
– Не хочу провести весь завтрашний день в уборной.

– Пей давай. Или ты совсем не мужик?

Бардис накрыла его затылок ладонью и пригнула голову Линнара с такой силой, что он окунулся носом в кубок.

Под пристальным взглядом уже слегка захмелевшей жены, принцу все же пришлось попробовать напиток. Золотистая жидкость обожгла горло, лавой протекла вниз и вспыхнула в животе костром. Линнар закашлялся и поспешно запихнул в рот кусок хлеба.

– А, дерьмо, - протянула Бардис.
– Смотри и учись.

Она одним махом опрокинула в себя кубок, звучно икнула и ухмыльнулась мужу почти добродушно.

– Видал?!

– Просто великолепно, - процедил Линнар, голова у него уже едва заметно кружилась.

– Я прикажу принести тебе вина, - вмешалась сидевшая рядом с принцем Нъёдис и бросила на дочь предупреждающий взгляд.
– Наш напиток действительно слишком крепкий для тебя.

Линнар до того не представлял, что можно презрительно икать, но Бардис проделала именно это и отвернулась к тарелке.

Гости все больше хмелели, пиршество теряло даже те намеки на строгость, что были вначале. Одна пара супругов затеяла дикую пляску на столе под одобрительные хлопки соседей, к ним присоединилось еще несколько человек. А вскоре, к ужасу Линнара, завязалась первая драка. Он ожидал, что смутьянов тут же растащат и накажут, но присутствующие принялись подбадривать их и делать ставки. Гости собрались вокруг дерущихся в кружок, образовав что-то вроде ринга, зал наполнил гомон и свит.