Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки
Шрифт:
Тут она нашла что-то мягкое и потянула на себя. То, что произошло следом, надо было видеть со стороны. Ничего не подозревающие родственники пили чай, спокойно макая блины в варенье и одним глазом, как говорится, смотрели в сторону Мирославы. Уже через пару секунд из мешочка вырвалось нечто размером в пару метров, накинувшись на подростка, от чего та, не ожидая, рухнула на пол. Лежа на паркете в темноте под чем-то, она провела руками над собой и почувствовала мягкую поверхность… ковра?
Папа мигом вскочил с места и приподнял один край толстой ткани.
— Жива? Это что еще за чудеса? —
— Видимо, сильно ему понравился твой подарок, раз такую бандурину тебе притаранил, — со знанием дела каркнул ворон.
Мирослава резко повернулась к нему лицом и недовольно поджала губы.
— Вообще-то, я не говорила, от кого это.
— Мира, тебе что, кто-то подарил… ковер? — не скрывая удивления, спросила мама, не сводя глаз с подарка, разложившегося от елки до небольшой старой печки в углу гостиной.
— Ну-ка, быстро говори, что ты знаешь! — попыталась поймать ворона юная ведьма, но тот взлетел на люстру.
— Я решил, что невежливо оставлять друга без подарка, ну и сам послал, — как-то совсем тихо закаркал, будто замурлыкал, Персей, делая невинный вид загнанного в угол зверя.
— Что ты ему послал?! — спросила Мирослава.
— Какой друг?! Иван?! — допытывалась мама. Ее уже съедало нетерпение.
— Яромиру точно понравилась та пластинка!
— Персей!!!
— Какой еще Яромир?!
— Что еще за пластинка, ешкин кот бы тебя подрал?! — спросили в разнобой все присутствующие. Ворон только лишь стал набирать амплитуду, раскачиваясь на люстре туда-сюда.
— Мне надо как-то вернуть ему подарок, — спустя несколько минут задумчиво оглядела ковер девочка. — Понесешь его прям так, не в мешке! — издевалась она над птицей. Тот, прикинув ношу, ошарашено спрыгнул прям на самовар, к счастью, Михаил Иванович успел спасти того от падения на пол.
— С ума сбрендила, ведьма? В нем килограмм двадцать пять, не меньше!
— Ну я же как-то дотащу твой мешок до школы, вот и ты передай ЭТО, — она указала на мирно лежащий ковер, — отправителю. КАК ты это сделаешь, мне мало интересно.
Спор продолжался еще некоторое время. Персей ныл и жаловался, Мирослава злилась, почему-то ей не хотелось вообще никаких подарков от Полоцкого. Раз она ему не ровня, то и подачки никакие ей от него не нужны. Мама ходила за поникшей дочерью, выспрашивая все о таинственном отправителе подарка, папа ходил следом за женой и ворчал, что это слишком дорогой подарок в их возрасте, и он голову открутит тому, чей подарок по какой-то причине не захотела принять его душенька. Бабушка ходила за сыном, уговаривая его не ворчать и отстать от дочери.
Такой вот веселый паровозик! Дурдом святого Перуна.
Спустя несколько сумасшедших дней, одного шопинга с Ольгой по торговым центрам, двум походам в кино и одного посещения аквапарка, семья все-таки вырвалась в Петергоф.
К удивлению семейства, которые только вышли из машины, заляпанной грязью, образовавшейся из растаявшего снега в столице ведьмаговского мира, в Петергофе было снежно и морозно. Будто город находился не в нескольких десятках километров от Питера, а намного севернее. Несмотря на близкую приближенность к Финскому заливу, ветер здесь был не сильный. Однако не для всех.
Большинство людей шли, чуть склонившись вперед и хватаясь за шапки и капюшоны, не желая потом гоняться за потерянными вещами. Мирославу удивил этот факт, и она сделала самый простой вывод — простаки. Для всей ее семьи бабушка нашептала какой-то заговор, и ветер обходил их будто стороной, а мороз не щекотал неприятными мурашками кожу.
Деревья были заснежены, статуи также были покрыты снежной шапкой, дорожки аккуратно подметены. Предъявив билеты контроллеру, Морозовы прошли внутрь Большого Дворца. Михаил поддерживал Серафиму Николаевну под руку, чтобы ей было легче идти. Так не в слишком торопливом темпе и посреди галдящей толпы туристов, состоящей почти полностью из гостей из Китая, все по очереди сдали верхнюю одежду в гардеробном зале. Взяв номерки, они прошли сквозь турникеты и вышли на парадную лестницу через просторный вестибюль с мраморными полами и белоснежными колоннами.
Лестница была некой прелюдией к интерьерам и убранствам дворца, удивляла его гостей своими «волшебными чертогами». Тусклый зимний свет, льющийся из многочисленных окон, сливаясь со светом искусственного освещения от ламп, показывал парадную лестницу во всем ее великолепии. Перила были декорированы коваными решетками, стены золоченной деревянной резьбой в виде гирлянд, венков роз и вензелей. Вдоль этих самых перил стояли золоченые резные вазы, а на площадке второго этажа высились четыре фигуры молодых девушек, символизирующих времена года: Зима, Весна, Лето и Осень.
Во дворце, по словам экскурсовода, было тридцать залов, интерьеры которых сменялись и равнялись периодам смены власти, а также веяний моды. Через украшенную золоченой резьбой дверь статная девушка вела свою группу в Танцевальный зал дворца. Имперская роскошь захватывала дух от изобилия золотых барельефов и высоких зеркал, которые отражали льющийся свет из высоких окон, расположенных в два яруса.
Следующим залом был Чесменский, стиль классицизма здесь брал верх над вычурным барокко.
— Картины, которые вы видите, посвящены Чесменскому морскому сражению, — говорила в небольшой микрофон экскурсовод, остановившись посреди зала, — оно закончилось победой русских войск в русско-турецкой войне. Автором двенадцати полотен был немецкий художник Якоб Гаккерт.
В таком ритме и стиле, собственно, как и любая другая экскурсия, группа обошла еще Тронный зал, площадь которого равнялась 330кв.м.; аудиенц-зал, запомнившийся плафоном на потолке с изображением «Освобождения иерусалима»; Картинный зал, от пола до потолка в котором все было увешано портретами молодых девушек из коллекции итальянского художника Пьетро Ротари.