Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки
Шрифт:
Толпа учеников снова взорвалась овациями и улюлюканиями. Староста подошел к Мирославе и приобнял ее за плечи.
— Сегодня юная ведьма с первого курса вступилась за честь нашего собрата, не дав на глазах у других учеников его оскорбить!
Яромир ощутил, что мгновенно бледнеет. Мало того, что из-за него дралась девчонка, так еще это вынесли на всеобщее обозрение. Он постарался тихонько затеряться в толпе и скорее добраться до спальни, сгорая от позора и собственной никчемности, когда его за шиворот схватил Илья.
— Не тушуйся, Полоцкий! Я
Яромир кисло улыбнулся, не подозревая, что такая возможность вскоре ему представится.
??
Рано утром во вторник третьей недели в окно комнаты девочек кто-то постучался. Тук-тук-тук. Звук повторялся с определенной периодичностью, и заспанные школьницы начали открывать глаза. Выглянув из-за полога, рыжеволосая Ксюша Вуколова, занявшая нижний ярус ближайшей к окну кровати, скривилась от утреннего солнца.
— Девочки, чья птица пытается открыть форточку? — негромко спросила Ксюша, наблюдая за черным вороном, нещадно курочащим деревянную рейку на окне. Те девочки, у кого имелись свои фамильяры, с интересом выглянули из-за занавеси плотных пологов. А Мирослава, как почувствовав, что это по ее душу, вылезла из-под теплого уютного одеяла и сунула босые ноги в меховые тапочки.
— Отбой, девчонки, это ко мне, — она прошла к окну и подставила табуретку, чтобы дотянуться до форточки, располагавшейся довольно-таки высоко. Отодвинув задвижку, девочка впустила ворона, который не торопясь пролез через небольшое отверстие и влетел внутрь спальни.
— Неплохо устроилась, — прокаркал ворон грудным басом, от чего пологи кроватей распахнулись даже у тех, кто до этого еще пытался спать.
— Он что, говорящий? — спросила лохматая после сна Астра, с удивлением смотря на фамильяра одногруппницы.
— Она что, говорящая? — передразнил ворон и хрипло закаркал, смутив при этом Кузнецову, покрывшуюся розовыми пятнами на загорелых щеках и шее.
— Ты какого лешего сюда прилетел?! Я тебя вчера в птичнике кормила, что еще надо? — прошипела Мирослава, а ворон неспешно пролетел по всей спальне и сел на чей-то рабочий стол. Он прошелся черными лапами по пергаменту, наклонив голову вбок.
— Здесь ошибка. Бестолочи, учите совершенные и несовершенные формы глаголов! — проводя длинным когтем по строчке, заключил Персей. — Птичник не по мне, там слишком шумно.
— Представляешь, теперь и здесь тоже. Не знаешь, случайно, почему? — с сарказмом спросила Мирослава, складывая руки на груди.
Ворон в ответ лишь издал непонятный гортанный звук, выказывающий недовольство, и перелетел с одной стопки учебников на другую.
— Щебечут без умолку, глупые канарейки. А ты, в отличие от них, хотя бы разумный собеседник.
В комнате послышались приглушенные смешки.
— Афигеть, спасибо за комплимент, — разозлилась девочка и громко зевнула. Настенные часы показывали семь утра, а это означало, что спать можно уже и не ложиться. — И какие
Ворон каркнул.
— Было бы неплохо, но спать на перьевой подушке — попахивает птичьим каннибализмом, тебе не кажется? — Персей одной лапой схватил карандаш и покрутил им у себя перед клювом.
— Ладно, пока оставайся здесь, после занятий определим тебя куда-нибудь.
??
Последним уроком в тот день были поставлены полеты. Мирослава не очень понимала, как и на чем они будут летать, да и вообще сомневалась в безопасности данного предмета, но на обеде все-таки не наедалась слишком плотно. Мало ли что.
На занятия ходили не все, т.к. у большей части девочек были привезены освобождения от знахарей по результатам соответствующей медзнахарской комиссии. Они самостоятельно занимались физкультурой, не посещая урок. Во всяком случае, так предполагалось, а чем на самом деле занимались освобожденные от полетов — никто не следил.
К числу тех, кто был отстранен по здоровью, был Матвей Оболенский. А его друг Виталик Пожарский, который наоборот рвался полетать на коврах, был отстранен лично Ириной Александровной, которая боялась, что ученик снова что-то подожжет. У него был особый талант вызывать огонь и создавать пожар.
Поэтому сейчас Мирослава в компании еще нескольких девочек шла по длинному и извилистому коридору школьного корпуса к тренировочным стадионам на Лысой Горе, как называли это место жители Подгорья. Парни, шедшие отдельной толпой, громко и возбужденно разговаривали, предвкушая азартное спортивное занятие, где можно будет выплеснуть всю скопившуюся энергию. Пройдя через огромные ворота и длинный закругленный к потолку коридор, они вышли на поле.
— Интересно, — думала Мирослава, — я когда-нибудь смогу принять тот факт, что я ведьма или так и буду до конца своих дней удивляться тому, что вижу собственными глазами?
А удивляться было чему! Открытое пространство, высокое голубое небо, вокруг негустой лес и лужайки, между стадионами проложены дорожки и скамейки для отдыха. Если забыть, что находишься под огромной толщей горных пород, можно было запросто поверить, что ты оказался на обычном стадионе, которых здесь, кстати говоря, было два. Это им только что начал рассказывать их преподаватель по полетам Васнецов Иван Андреевич. Он вел их по дорожкам и кратко проводил экскурсию.
— Меньший по размеру стадион называется в честь славянского Бога ветра “Стрибог”, так как он располагается на продуваемой ветром опушке. Форма игрового поля овальная. Здесь проводятся простые спортивные занятия, подвижные игры, межгрупповые эстафеты и соревнования.
Иван Андреевич нес подмышкой журнал их группы и шел плавной, но уверенной поступью. Он был одет в узкие спортивные черные брюки, высокие сапоги и свободную черную косоворотку с серебристой вышивкой на воротнике, рукавах и подолу. Кожаный ремень подпоясывал рубаху на талии. Что ж, как бы сказала бабушка Мирославы Серафима Николаевна: «Хорош, чертяга!».