Проверка на прочность
Шрифт:
Искра Ратиев бросил быстрый взгляд на следящие экраны.
События разворачивались стремительно. Пушкарям удалось сбить все торпеды лжеликих, но времени для ответного залпа не осталось. Не повезло только одному истребителю противника. Пулеметной очередью ему срезали хвост, и, разбрызгивая фонтан огня и искр, он нырнул вниз и исчез в бездонной пустоте, в вечном падении. Остальные корабли Змеев зашли на новый виток, выпуская по второй порции торпед. Взвыли двигатели броненосца, чуть моргнуло освещение на кормчей рубке, пошел перегруз всех обеспечивающих систем. Летуны привели в движение ладью, уходя с траектории поражения. Одновременно с этим пушкари прицельными
— Сбить этих стервецов во что бы то ни стало! — закричал по каналу общей связи Искра Ратиев.
Один из истребителей-самоубийц избрал себе целью кормчую рубку. На следящих экранах была видна вырастающая тушка легкобронированного истребителя противника. Не оставалось сомнения, если он протаранит борт «Ярославича», от кормчей рубки и от всех ее обитателей даже мокрого места не останется.
Ратиев вцепился в подлокотники кресла, взывая к богам. Второй летун Остей ур-Тар громко выматерился и крепко сжал штурвал. Он попытался увести боевую ладью в сторону, чтобы избегнуть таранного удара.
— Камакадзе… — кто-то припомнил, и почти точно, это странное и страшное слово.
Так Черные Змеи называли своих храбрецов, которые ценой своей жизни уничтожали корабли княжества. Только броневая ладья слишком неповоротлива, а времени катастрофически мало…
Но никто из боевых офицеров даже не помыслил покинуть рубку, продолжая работать на своих местах.
Пушкарям удалось сбить двух «шустриков», идущих на таран абордажного и гостевых шлюзов. Вспыхнули две огненные свечки, истаивая в космической черноте. Но еще один продолжал неумолимо приближаться к кормчей рубке, уже заполняя своей тушей добрую половину экрана.
Искра Ратиев успел пожалеть, что так и не смог ничего толкового на благо родины совершить, вот даже погибнуть красиво не получилось, когда слитные залпы двух орудий разнесли в клочья вражеский корабль. Огненная вспышка залила следящие экраны, ослепляя людей. Остей ур-Тар не сумел сдержать крик боли. По броне боевой ладьи в районе кормчей рубке застучали осколки «шустрика». А следящие экраны, дважды ярко мигнув, потухли.
— Что происходит?! — вскричал Ратиев, уже успевший справиться к этому времени с шоком от взрыва. Зрение, пускай не полностью, но частично восстановилось.
— Системный сбой, вызванный перегрузкой энергетической системы ладьи, экраны перезагружаются, — доложил Остей.
Но, слава богам, следящие экраны вскоре заработали.
Кажется, он все-таки недооценил возможности «шустриков».
Натиск на «Ярославича» временно ослаб. И поэтому появилось немного времени, чтобы взглянуть, как обстоят дела у соратника — броненосца «Строгого».
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять насколько все плохо. «Строгому» досталось основательно. В нескольких местах от таранных ударов истребителей броня оказалась повреждена. Автоматика корабля не справлялась с заращиванием ран. Ремонтные бригады пытались залить раны изоляционной пеной, только пробоины были слишком велики, да и машины Змеев все продолжали кружить над кораблем,
Долго «Строгий» не протянет. Это было чудовищно, в голове не укладывалось, но несколько роев «шустриков» взяли вверх над броненосцем.
Искра Ратиев почувствовал, как гнев затопляет его разум.
— Полный залп! Надо помочь братьям! — рявкнул он по каналу общей связи.
Пушкари «Ярославича» уже услышали его команду и перенесли огонь на «шустриков», облепивших «Строгий». В считаные минуты они изрядно расстроили врага, сбив не меньше десятка. «Строгому» это, конечно, мало поможет. В следующей атаке они все равно легкая мишень. Разве что ремонтные бригады хотя бы успеют частично зарастить броню. Или его вообще срочно отбуксировать на базу…
Искра возликовал душой. Дали-таки супостату на орехи. Только вот один взгляд на терминал изрядно поумерил его радость. Он резко перевел взгляд на следящие экраны…
Пока они разбирались с легкими истребителями противника, к ним незаметно подошли три крейсера Змеев. Серые глыбы брони и стали сбросили маскировочные экраны и выросли из пустоты перед глазами изумленных белградцев.
Искра Ратиев ничего не успел сказать. В следующую минуту «Ярославича» накрыл огненный шквал. Это больше походило на избиение. Все-таки его первая мысль была правильной. Вражеские «шустрики» всего лишь отвлекающий маневр, который позволил тяжелым единицам незаметно подкрасться к ним. Пушкари работали на износ, пытаясь спасти корабль. Вскоре орудийная палуба взорвалась, пораженная одновременно тремя снарядами. С этого момента они были обречены.
Первым сдался «Строгий». Спустя несколько минут тотальной бомбардировки он взорвался, разбрызгивая вокруг себя огонь, осколки брони и переборок. Огонь бил короткими сполохами, возбуждаясь от вырывавшихся изнутри броненосца потоков кислорода. Взрывами выбрасывало наружу затянутые в доспехи тела людей, а иногда и их части…
«Ярославич» продержался на десять минут дольше.
Последнее, что увидел Искра Ратиев, это пришедший в движение весь Императорский флот Рё.
Вся флотилия Второй армии была поднята по боевой тревоге. По всем кораблям мгновенно разошлась информация, что лжеликие перешли в наступление. Отсиделись, шкуры гадские, раны зализали, флот обновили и снова поперли на княжество. И что же им на месте не сидится, лиходеям проклятым? Мало того, что далеко их родина от княжества, а Солнце на всех едино и на всех хватает. Или нет? Оно еще с десяток обитаемых миров вскормить способно, так нет же, все им мало, змеюкам подколодным. Об этом сегодня были все разговоры. И зрела в душах стрельцов святая ярость. От простых кашеваров да врачей до пушкарей и абордажников нарастал праведный гнев. О судьбе броненосцев «Ярославич» и «Строгий» знали все. И клялись сгореть в живом огне, но врага остановить.
Воевода Святослав Хлудовский знал настроение боевых команд, и это ему нравилось. Если бойцы сами рвутся в сечу, стало быть, Перун слышит их и поможет в трудную минуту.
После сообщения о наступлении самурайского флота воевода первым делом связался с Воинским приказом и доложил об изменении оперативной обстановки. Его попросили обождать, и вскоре он разговаривал лично с воеводой Вадимом Сеченем, главой Воинского приказа. На время доклада Святослав выгнал всех из кормчей рубки и разговаривал с командованием с глазу на глаз.