Провидец
Шрифт:
Дворецкий застыл в нескольких метрах от главы Рода каменным истуканом.
Андрей Поликарпович потрясённо молчал.
— Если не откроете, я войду сам, — предупредил Володкевич. — Считаю до трёх. Раз…
Глава 32
К моему удивлению, дверь открылась.
Честно, я уж настроился на полноценный штурм и прикидывал, выдержат ли мою атаку перекрытия. Доспех у меня крепкий, но выбираться из-под обломков — такое себе.
Вот только старый граф сломался.
Переступая
Фурсов стоял посреди кабинета, скрестив руки на груди.
Рядом — дворецкий.
Оба, насколько я помню, одарённые. Слуга эмпат, Фурсов — потомственный кинетик. Без приставок «крио-» или «пиро-». То есть, бывший партнёр моего отца способен швыряться предметами, двигать мебель — и всё это с помощью энергии ки. А ещё этому типу по силам приложить меня о стену, даже не сдвинувшись с места. Вопрос в том, кто ударит раньше. И кто останется на ногах.
Вжух, чтобы не шокировать противников, перетёк в кошачью ипостась. Но от взгляда Фурсова не укрылась эта метаморфоза.
— И не думайте, граф, — предупредил я.
— Что не думать? — глава Рода взял себя в руки.
Эмпат попытался считать мои эмоции, но упёрся в непробиваемые блоки.
— Да что угодно, — хмыкнул я. — Вы умрёте раньше, чем попытаетесь.
Фурсов сверлил меня взглядом добрых полминуты. После этого выдавил:
— Я не совсем понимаю причину этого вторжения, Ростислав. Мы с твоим отцом…
— Что вы делали с моим отцом, я знаю. Уберите дворецкого — и поговорим открыто.
Едва заметный кивок.
Слугу как ветром сдуло.
Я дождался, пока дверь за эмпатом закроется и без приглашения уселся в кресло возле окна. Вжух тут же вскочил ко мне на колени. Фурсов нахмурился, ему такая постановка вопроса явно не пришлась по душе, но в итоге аристократ устроился в кресле напротив.
— Сегодня ночью вы прислали ко мне убийцу, — сообщил я. — Девушку. Она мертва.
Фурсов даже в лице не изменился.
Удивительное самообладание.
— Поэтому, — неотрывно смотрю на главу Рода, — я вынужден ускорить разговор, который до этого откладывал.
— Ростислав…
Я поднял руку, прерывая поток оправданий.
— Ситуация предельно ясна, Андрей Поликарпович. После моей смерти родственники Юлии превращаются в единственных и неоспоримых претендентов на отцовское имение. До этого вы делили прибыль от нелегальной торговли кремом, а теперь — хоп! Всё в один карман. Это я понимаю.
Вот на этом моменте лицо старика дёрнулось.
К слову, годы не пошли Андрею Поликарповичу на пользу. С тех пор, как мы виделись в последний раз, у него на лбу пролегли новые морщины, добавилась седина. И обрюзг глава Рода, чего скрывать. Это при том, что он наверняка пользуется услугами хиропрактиков-косметологов.
—
— Так вот что тебе нужно! — догадался Фурсов. — Продажа. Понял, с чем столкнулся, но все каналы завязаны на меня. Да, щенок?
Ну, конечно.
Теперь ты думаешь, что восстановил контроль над ситуацией.
Ошибочное мнение, дружище.
— Каналы умрут вместе с тобой, — отрезал я. Лицо Фурсова посерело. — А теперь слушай и не перебивай. Азиатская девка, которую ты послал за моей головой, раскололась. Я могу прямо сейчас официально объявить войну, связавшись со своим стряпчим. От этого места камня на камне не останется. Все умрут. А потом я заберу то, что причитается мне в виде репараций.
— Бред, — фыркнул старый граф. — У тебя нет повода для войны.
— Повод всегда найдётся, было бы желание. Например, я могу обратиться к губернатору, потребовать ментальный слепок разговора с твоей собачкой и на основе телепатических показаний объявить вендетту. Или войну, не суть. Поверь, я и до твоих наследников доберусь, если меня разозлить.
Граф всё ещё держал лицо, но в глубине его зрачков промелькнул испуг.
— Я здесь говорю с позиции силы, — добиваю оппонента. — Не ты. Хочешь дельный совет? Я не знаю, какими были условия сотрудничества Володкевичей и Фурсовых. Подозреваю, что пятьдесят на пятьдесят. Мне на эти условия плевать. Всё перечёркнуто. Мои — семьдесят. Твои — тридцать. Это новые, актуальные условия. И это хорошая сделка. Знаешь, почему?
Фурсов молчал.
— Потому что я могу выдрать из тебя знания, которые мне нужны. И заняться сбытом самостоятельно. Вместо этого я даю тебе шанс, грёбаный упырь. Естественно, ты введёшь меня в курс дела, всё будет прозрачно. Заподозрю обман — ты умрёшь. Заподозрю двойную игру, привлечение на свою сторону других игроков — ты умрёшь. Поймаю в своей спальне ещё одного шиноби — тебе конец. Я доступно изложил свою мысль?
— Более чем, — выдавил Андрей Поликарпович.
— А теперь хорошая новость, — я решил подмешать в бочку дёгтя крохотную ложечку мёда. — У нас, если я правильно понял ситуацию, общая проблема. Некие уроды, истребившие мою семью, хотят всё подмять. Фурсовы им мешают ничуть не меньше Володкевичей.
— И что ты можешь сделать? — вырвалось у графа.
— Разделаться с ними. Я предлагаю Роду Фурсовых временное покровительство.
На лице моего собеседника — широкий спектр эмоций. Давненько я так не наслаждался результатом агрессивных переговоров.
— Твой отец… — Андрей Поликарпович встал, направился к одному из модульных шкафов и достал оттуда бутылочку тёмно-янтарной жидкости. — Он был крепким бойцом. Продвинутым пирокинетиком. С гвардией, службой безопасности. И посмотри, где он сейчас.