Провидица
Шрифт:
— Я хотел, но не мог. Я хотел рассказать ей обо мне и о том времени, что мы провели вместе, хотя она и не знала, что я рядом. Она была очень больна до самого конца.
О, нет. Значит, душа его матери была во владениях Хель.
— Ты видел когда-нибудь ее душу?
Он покачал головой, отводя от меня взгляд. Одна нога наконец была обута.
— Я искал ее. Когда Эндрис обратил Малиину и Ингрид, мы оба отбывали повинность в Хель около десятилетия. Там я продолжил поиски, но Хель огромен, и души там не такие,
Кора сказала мне, что это пытки, которые длились вечно. Я вздрогнула.
— Надеюсь, некромант, который ее убил, гниет на этом острове.
Торин коротко хохотнул:
— Я знал, что ты мстительная ведьма.
— Он этого заслужил, — я не думала, что можно любить его больше. Но ощущала это сильнее, чем когда-либо.
Улыбка исчезла с его губ.
— Мне жаль, что я не мог сказать ему, что знаю, что он сделал, но путешествие на остров опасно, там легко угодить в ловушку. Богиня Хель отправляет Гримниров на Берег Костей в наказание, — Торин встал. — Ладно, Веснушка. Время историй подошло к концу. Мне нужно поговорить с Эхо об амулете.
— Нам нужно поговорить с Эхо, — поправила я.
Торин закатил глаза.
— И мы не обсудили то, что ты узнал сегодня, — проныла я. — Мне нужно знать, что происходит, Торин. Ты не можешь удержать меня в темноте и утверждать, что это для моей защиты.
Он размышлял над моим заявлением, изучая мое лицо с напряженным вниманием. Я начала чувствовать себя неловко.
— Что? У меня прыщ?
Он усмехнулся.
— Нет. Я считаю твои недостатки.
— Какие?
— Твои глаза слишком близко друг к другу. Странно, что я этого раньше не замечал. И твои губы…
— Придурок, — я схватила подушку и швырнула ему в голову. Валькирия увернулся и рассмеялся.
— Мы собираемся отправиться к Эхо, так что перестань болтаться без дела вокруг и надевай свои ботинки, — приказал он.
Я задумалась о том, стоит ли его прощать. В физическом плане не нашлось ничего такого обидного, чем бы я могла его уколоть.
— Мои глаза не близко посажены, — заявила я. — И даю тебе одну секунду на размышление перед тем, как ты мне рассказываешь, почему мы уехали без тебя, что вы трое замышляете после школы и куда ты исчез сегодня утром. А затем подумай еще вот о чем. Вы, парни, исходя из всего, что я знаю, вполне можете быть теми, кто убивает Провидиц, — ну, вот я и сказала это.
Он хмыкнул.
— Даже если бы от этого зависела моя жизнь, ты вряд ли нашла бы меня рядом с ведьмой. Пошевеливайся. Мы поговорим позже.
Я подняла одело и заползла в постель.
Брови Торина поползли вверх.
— Ты что творишь?
— Устраиваюсь поудобнее, — я бросила ему его же слова, сказанные раньше. — Начинай говорить. И, к твоему сведению,
В глазах появился опасный блеск. Когда он начал обходить кровать, я сбежала на другую сторону. Он сделал паузу, взгляд обещал возмездие.
— Не будь ребенком, — сказал он. — Нам нужно выяснить, почему кулон заставляет тебя видеть видения. Это самое важное сейчас.
— А я говорю, что твой отказ рассказать, куда вы идете сегодня втроем, важнее.
Торин наклонил голову и подарил мне медленную, озорную улыбку. Я ненавидела эту улыбку. Так он показывал, что собирается сделать что-то, что мне не понравится. Как схватить и вытащить меня из комнаты в пещерном стиле. Если он посмеет…
Валькирия положил кулон в карман, схватил куртку и направился к зеркальному порталу.
— Куда ты пошел? — крикнула я.
— К Эхо.
Руны мелькнули на его коже и вспыхнули. Портал ответил. Торин исчез в нем, пока я шипела. Я была уверена, что мое лицо было цвета свеклы. Он был таким…
— Придурок, — позвала я. Выдыхая воздух, я медленно считала до десяти, воображая, что на его надменную голову сыпятся всевозможные средневековые пытки. Затем я услышал его.
— Ты дома, Эхо?
— Пошел вон, Валькирия, — грубо отозвался Эхо. Я ухмыльнулась.
Что-то сказала Кора, вроде — «будь хорошим».
— Он вторгается в нашу личную жизнь, в единственное место, где мы находим мир и покой.
— Мир и покой?! — рассмеялась Кора.
— Ладно, Сент-Джеймс. Чего тебе надо?
Вместо того, чтобы ответить Эхо, Торин произнес:
— Привет, Кора. Можешь убедиться, что он будет одет? Я скоро вернусь.
— Мы собирались поплавать… — остальные слова Эхо исчезли с закрытием двери.
Я схватила свой телефон, отвернулась от портала и сделала вид, что нашла там что-то интересное. Я точно знала момент, когда Торин вошел в спальню. Когда он сел, кровать прогнулась.
— Все еще дуешься?
— Не-а. Пишу смс-ку Феми, — я спросила, когда будет обед, и что планируется вечером. Оба ответа были мне известны, но Торин этого не знал. — Расскажешь мне, что Эхо ответит.
Торин страдальчески вздохнул, чтобы я почувствовала свою вину, но это не сработало.
— Мне жаль, что был таким идиотом.
Извинения от могучего Торина? Что-то большое сдохло в лесу. Я повернулась и с подозрением на него посмотрела.
— Неужели это и вправду извинение?
В его глазах притаилось пламя.
— Я пожалею об этом.
— Я могла бы заставить тебя попресмыкаться, — предупредила я.
— Не в этой жизни, — он провел пальцем по моим волосам, взял в ладони мое лицо и добавил, — я абсолютно ничего не изменил бы на твоем лице. Я люблю твои глаза. Твои веснушки, — он коснулся моего носа, — и они, — он коснулся моих губ, — произведение искусства. Твое лицо — это совершенство.
Это не так. Мои карие глаза не были достойны поэзии, и, хотя я смирилась со своими веснушками из-за него, я все еще ненавидела, когда появлялись новые.