Провидица
Шрифт:
«Мм… он пахнет мамой, — я начал принюхиваться всё сильнее и сильнее, стараясь вдохнуть побольше. — Она всегда пахнет мёдом и полевыми цветами. Это так успокаивает. Почему её нет рядом со мной? Где все? Она ведь засыпала со мной на одной кровати».
Я начал оглядываться по сторонам, ища свою мать посреди красного огня.
«Я должен её найти! А что, если она тоже меня потеряла?»
В тот момент я ещё не осознавал того, что уже давно умер и что я больше не принадлежу тому миру. Я боялся, что моя мать находится совершенно одна в этом страшном месте и что ей страшно сейчас. Я мгновенно принял решение искать
Я считал, что нас похитили и что именно поэтому я проснулся в неизвестном для себя месте. Осознание пришло ко мне намного позже. Тогда меня волновало лишь одно — найти и защитить свою мати (по-индийски «мать») от любого зла.
«Пусть я не особо силён, но я всё равно защищу её, во что бы то ни стало.»
Я осторожно продвигался вперёд, практически вслепую, ведь я не знал, где я сейчас нахожусь и куда именно нужно направляться. Забравшись на огромный камень я начал разглядывать всё вокруг. Это место оттуда показалось мне бескрайним.
Я с расширенными глазами смотрел на огромное пожарище, в котором горели люди, текли реки крови, шёл дым, море жертв кричали и озлоблено смотрели на лаву, которая их медленно поглощала, оставляя после них лишь кости, а после и пепел. Посмотрев наверх, я не увидел ожидаемого неба, даже туч не было, как и лесов, гор, морей. Там не было воды, был лишь огонь. Трупы заменили живых людей. А музыка и пение птиц превратились в страшные крики, разносящиеся повсюду. Каждый, кого я видел сквозь клубы дыма, либо мучительно истекал кровью, либо безжалостно убивал своего рядом стоящего товарища по несчастью, чтобы спастись самому. Здесь я не видел жалости, не видел радости и улыбок, я видел лишь боль, страх, злость и ненависть.
Только тогда я прозрел. Я понял, что в данный момент нахожусь вовсе не на Земле. Я там, где ожидал оказаться не раньше, чем через пару сотен лет, а то и больше.
«Неужели… я в преисподней? Но тогда получается, что я умер? Как такое возможно, я ведь даже ничего не почувствовал! А, мама? Она наверное сейчас плачет, — в эту минуту мне стало плохо. Я не хотел причинять боль близким людям, но, тем не менее, был полностью уверен в том, что именно мама сейчас плачет больше всех. Мысль о том, что она в данную секунду страдает, тем более из-за меня, сильно меня расстраивала, намного больше, чем новость о собственной смерти.
Везде я мог заметить диковинных тварей, которые изредка поглядывали на меня. Их взгляд пугал, да и сами они далеко не были красавцами. У некоторых из них были крылья, рога, гнилые зубы и даже щупальца. Мне стало страшно. И я осознал:
Действительно, Ад.
Медленным шагом я шёл по обугленной дорожке, вокруг которой собирались эти монстры. Они преследовали меня, не давали уйти и, загоняя в угол, окружали. Их противный рык резал мой слух. Их уродливые лица пугали меня и вводили в сильный мандраж. Мне было страшно! Страшно!
Повсюду были горы трупов, через которые я переступал. Уже давно сгинувшие в лаве человеческие души молили меня им помочь, но я не мог этого сделать, ведь они были уже мертвы… как и я.
Сорвавшись с места, я побежал, куда только глаза глядят, подальше от этих уродов.
«Почему
Я бежал со всех ног, при этом крепко прижимая к себе своего мишку. Для меня он был, как спасательный круг, за который я старался в данный момент ухватиться. Мысль о том, что эту игрушку подарила мне мама, заставляла меня беречь её.
Один из монстров перекрыл мне дорогу. Я испугался и машинально затормозил. Только спустя пару секунд, когда меня схватили, я осознал, что этого не стоило делать. Они скрутили мне руки. Их противный хрип, который я слышал рядом с собой, заставлял меня только ещё сильнее бояться. Я был совершенно один в незнакомом для себя места и не знал, что будет дальше. Неизвестность пугала меня, как и те монстры, которые начали силой куда-то тащить меня.
— Не~ет!!! Нет! Нет! — я сопротивлялся, кричал, звал на помощь, но… кто мне тут поможет? — Отпустите меня! — из моих глаз полились слёзы. Страх окутал всё моё тело. Два костлявых монстра держали меня за подмышки и волокли в каком-то направлении. Мой мишка упал из рук. — Н-нет! Мой мишка… верните его! — я использовал всю силу, которая только у меня на тот момент была. Я начал брыкаться усерднее и в конце концов вырвался. Быстро подлетев к плюшевой игрушке, я схватил её и прижал к себе. Один из монстров хлестанул меня своей костлявой уродливой рукой по голове. Я упал на землю. Изо рта потекла кровь, но, даже несмотря на боль, обиду и страх, я не выпустил мишку из своих рук, а только ещё сильнее прижал его к себе.
«Я не могу его потерять. Только не его! Он напоминает мне о маме!»
Меня чем-то оглушили. Я потерял сознание. Проснулся я уже в совершенно ином месте. Голова ужасно болела, видимо из-за удара. Поначалу я не до конца понял, что именно сейчас происходит. Сознание помутилось, а когда пелена всё-таки спала с глаз, то я понял, что в данную минуту я прикован железными кандалами к огромному камню в позе звезды. Во рту был привкус крови, а после я почувствовал, как и по лбу что-то жидкое и вязкое течёт. Наверное, всё это из-за удара.
Раньше я не задумывался о таких вещах, как «боль». За меня всё всегда решали. Отец и мама оберегали меня и братьев от всего, что только может нам навредить.
Три года назад, когда в нашем особняке произошло нападение оборотней на нашу семью, меня и всех остальных спасла мама. Она помогла нам выбраться из дома, но даже тогда мне было не так страшно, как теперь. Наверное, это потому, что раньше я был уверен в том, что есть кому меня защитить, а сейчас я совсем один с тварями Ада. Тот ужас, что я испытываю, находясь здесь, не описать словами.
Здесь я познал, что такое настоящая боль и страданье. Меня били хлыстом по груди, отрубали пальцы на руках. Я кричал, просил остановиться, но всё напрасно. Надо мной издевались, как могли. Вся грудная клетка была покрыта огромными ссадинами в виде длинных полос. С кистей рук капала кровь. Я ничего не мог сделать из-за цепей, которые сдерживали меня.
Впервые я испытал такую агонию. Перед глазами всё плыло. Сознание медленно утекало и лишь мягкий, спокойный, знакомый женский голос, что звенел у меня в голове, не давал мне окончательно сдаться.