Провидица
Шрифт:
– Нет проблем, я просто не люблю, когда такое быдло, вроде них, бездумно бродят по округе, – он выглядел непринуждённым.
– И всё равно спасибо, – ещё раз поблагодарила его я. Когда наши взгляды встретились, то я заметила, что он всего на миг покраснел, но после, чтобы не выдавать своего смущения, резко отвернулся в противоположную сторону.
“Ох, она так красива. Сначала, я даже не посмотрел на неё, а теперь… будто ангела увидел. У неё такие роскошные глаза, похожие на два ярких солнца. Они так сверкают.”
– Эта страна весьма дружелюбна, точнее я так раньше
– Так вы тут жили раньше? – удивился мужчина передо мной.
“Странно, а мне показалось, что она француженка, раз исполнила тот реверанс. Я и подумать не мог, что она выросла в Риме.”
– Да, больше десяти лет, но после уехала и вышла замуж. Я приехала сюда с мужем. Он у меня работяга, – с улыбкой произнесла я, выкладывая буквально все карты на стол. И, чего это я тут ему всё рассказываю? Он же незнакомец. Я его только пять минут назад встретила.
– Муж? Так ты замужем?
– Уже четыре года, – призналась я, – Но мой муж практически не бывает дома. Даже сейчас он работает. На самом деле, сухарь он настоящий, – я начала жаловаться незнакомцу, – Мне так одиноко без него, вот я и решила прогуляться по улочкам страны, вспомнить былое, так сказать.
– Хех, что же это за мужчина, который заставляет свою жену грустить? – он испытывал почему-то интерес к этому по сути бессмысленному разговору, – Наверное, ты несчастна с ним, раз он не уделяет тебе должного внимания?
– Неа, он хороший человек, – прямо ответила я, поправляя светлые волосы в косе, – И, хоть он довольно редко бывает дома из-за постоянных командировок и разъездов по работе, но я всё равно считаю его самым лучшим, – моя улыбка заставила моего собеседника тоже слегка приподнять уголки губ.
“Стоп! Почему это я улыбаюсь? Стою, говорю с какой-то смертной, да ещё и лыблюсь, как придурок.” – ало-красные глаза и белоснежная, почти бескровная кожа, выдавали мужчину. Он был вампиром, как и большинство жителей этой страны между прочим. Ватикан всегда был пристанищем для детей ночи.
– Хмф, мне пора, – мужчина резко захотел уйти, избавиться от нахлынувшего странного чувство, что пришло к нему, когда он разговаривал с таинственной девушкой, то есть мной.
– А, постой! – я остановила его, схватив за край его плаща.
Он обернулся и, изобразив равнодушие, спросил, – Чего тебе? – хоть он и хотел казаться грубым, но мне почему-то казалось, что он очень даже мил и добр. Наверное, ему просто неудобно со мной разговаривать.
– Я ведь не узнала твоего имени, мой спаситель, – я мило ему улыбнулась, отпуская наконец его плащ.
– Не называй меня “спасителем”, – ухмыльнулся он в ответ, – Рихтер… это моё имя.
– Вау! – громко вскрикнула я, – Это немецкое имя, ведь так?
– Да, я – немец, однако уже давно не живу там, поэтому единственное, что помню о родине, так это своё имя.
– Это очень печально. Неужели вы нисколько не скучаете по родным краям?
– А, смысл? Это было слишком давно. Там уже
– Твоя правда, – печальным голосом сказала я, крепко сжимая кулаки, – Например, я, приехав после четырёх лет отсутствия вновь в Рим, только и мечтала о том, чтобы почувствовать вкус родных просторов. Я наивно полагала, что тут всё осталось по прежнему, но я ошибалась. Люди, сам город, даже улицы поменялись. Из-за этого мне так одиноко. Кажется, что весь мир против меня.
Незнакомец повернулся ко мне. Он и сам не понимал, почему делает это, но ему от чего-то не хотелось видеть столь печальное лицо перед собой, – Послушай… я не очень силён в объяснениях, да и чувствительным я никогда не был, но… думаю, что место, в котором ты вырос, навсегда остаётся важным, не важно сколько времени пройдёт и что успеет измениться. Родина не даром называется родиной, ведь там мы выросли.
Меня успокоили его слова. Хоть он и говорил неумело, без всяких заумных речей и декадансов, однако именно это меня и привлекло. Он был настоящим. Без притворства и гордыни. Мне казались его слова искренними, пусть он и был весьма неразговорчив, замкнут и мне даже показалось, будто он отстранён от всего, что есть в этом мире, что его ничто и никто не волнует: ни солнце, ни небо, ни земля, ни люди, ни даже его собственная семья. Ему всё равно? Он ни к чему не стремится – такое у меня было первое впечатление о нём.
– Спасибо, – после его слов я успокоилась. Ведь именно благодаря им я поняла, что сколько бы времени ни прошло и какие бы перемены не происходили, Ватикан – это то самое место, которое я смело могу назвать родиной.
– Прекрати уже меня благодарить постоянно, – когда он улыбнулся, то я тоже не смогла сдержать улыбки.
“Она так ярко светится, когда улыбается.” – Рихтер выглядел очень удивлённым, словно он сам был поражён тому, что всё ещё может улыбаться.
– Хех, странная ты девушка. Я прежде таких не встречал.
– Правда? Тогда ты многое потерял, – с насмешкой произнесла я. Он вновь улыбнулся.
“Как-то мне не по себе от того, что я его напрягаю. Этот незнакомец меня спас, хотя даже не знал меня, он мне помог. Хоть я его и поблагодарила, но мне всё равно хочется сделать для него что-нибудь в ответ, но вот что?”
Проведя в глубоких раздумьях не больше минуты, Александра вдруг резко предложила то, чего Рихтер никак не ожидал услышать, – Послушай, давай я тебе что-нибудь вкусненькое приготовлю, чтобы отблагодарить за то, что ты мне уже дважды помог.
– “Дважды”? – с ухмылкой спросил вампир.
– Ну да, сначала ты спас меня от злых разбойников, так нагло покушавшихся на мою честь, а после помог мне советом и теперь уже спас от грусти, – по театральному произнесла я, при этом по-детски кружа. Сейчас мне ведь не нужно соблюдать ни этикет, ни следить за манерами. Тут я не королева, а простая горожанка без каких-либо особых обязанностей. Мне можно слегка попроказничать, не думая о судьбе вампиров. Сейчас я действительно чувствую себя девятнадцатилетней девочкой, а не королевой и матерью шестерых детей.