Провидица
Шрифт:
– Вот как? – кажется, ему тоже нравилась вся эта непринуждённость, – Тогда я просто не в силах отказать.
Он и сам не заметил, как поддался моему детскому напору. Моя открытость, искренность были противопоставлены его неуклюжести и смелости.
Я, схватив его за правую руку, провела по тайным улочкам Рима к заброшенным кухням, что прежде использовались для приготовления дворцовой пищи. Эти печи раньше использовались Ватиканом. Я часто любила проводить там время, однако теперь благородным особам вроде меня туда вход заказан. Жаль. На таких кухнях работало куча людей и каждый занимался своим делом. На одной из таких кухонь я и стала готовить. Продукты взяла со склада, так как заранее знала, где он находится. Мой выбор остановился на клубничном торте с желе и птичьем молоком.
– Ну, как? – с нетерпением спросила я своего нового знакомого, который смаковал уже третий кусочек торта.
– Вкусно, прямо, как у моей мамы, – признался вампир, удивляясь самому факту, что он вообще помнит мать.
– Я рада, что тебе понравилось, – я улыбнулась.
“Она мне напоминает мою мать – Изанами. Она такая же добрая и светлая, как и мать. Таких девушек сейчас днём с огнём не сыщешь. Я её очень любил и её смерть стала для меня ударом, как и для моего брата Карла. Стоп. Чего это я вдруг вспомнил о том подлеце? После смерти родителей, не успел я похоронить их, как мой “разлюбезнейший” братец уже прибрал трон отца себе к рукам, оставив меня с голым задом. Всё наследство отца досталось ему, а как же тогда я? Ни земли, ни золото, ни дома – ничем я не владел. Всё перешло к старшему брату. Я надеялся получить высокую должность при дворе рядом с ним, но даже этого я не получил. Он послал меня в отдалённый город в Турции в Гигимотику, жить в маленьком домике рядом с портовым городом, где только птицы и летают. Мой брат всегда старался отдалить меня от основного замка, потому что люто ненавидел, а взамен я начал ненавидеть его. Со временем эта детская обида превратилась в противостояние. Жизни обоих стали невыносимыми рядом друг с другом. И в итоге место в этом мире осталось лишь для одного из нас.”
Как ни странно, но мне очень понравилось общаться с Рихтером. Он показался мне очень душевным человеком, с ним было о чём поговорить: мы обсуждали мировую литературу, музыку, картины и скульптуры. Он рассказал мне о чудесно вылепленных древних изваяниях из мрамора и глины, что стоят у него дома. Как оказалось, сейчас он живёт в Византии, которая теперь принадлежит Османской империи. Расстались мы с ним лишь под вечер. Я вернулась в замок уже после захода солнца.
“Хоть бы Карл не заметил моего исчезновения. Он не должен знать, что я сбежала из дворца ради веселья, тем более в качестве горожанки без сопровождения. Я убежала из комнаты в город, никого не предупредив.”
Мои мечты о том, чтобы вернуться обратно к Карлу незамеченной, с треском провалились. Как только я зашла в спальню, я встретилась с игривым взглядом мужа, который сидел на моём туалетном столике и крутил в руке моё, оставленное, обручальное кольцо.
– Ну что, как город? – спросил он с ухмылкой.
Так он всё понял. Я тоже улыбнулась ему, – Как давно ты здесь?
– С обеда, – ответил он, поднимаясь со стула и подходя ко мне, – Я знал, что у тебя есть дурная привычка сбегать от меня. Ты так поступала, когда мы с тобой только познакомились, поэтому я был практически уверен в том, что ты поступишь так вновь при любой удобной возможности. Я ушёл ещё рано утром. Ты знала, что я вернусь лишь ближе к вечеру, а служанки и охрана не посмеют войти без твоего приказа, поэтому твой побег остался никем не замеченным. Хорошо придумано. Как и ожидалось, от моей жены, – мы встретились взглядами. Его глаза сверкали, будто насмехаясь над всей этой ситуацией, – Ты была большой проказницей, когда я впервые тебя увидел, – я хихикнула, прикусывая нижнюю губу, – Прямо ностальгия. Ты любила свободу, от которой была вынуждена отказаться, выйдя за меня. Я не против того, что ты пошла в город, любимая, ведь с Римом у тебя связано очень много воспоминаний, однако то, что ты ушла, никому об этом не сказав, не очень меня радует.
– Я просто прогулялась.
– Одиннадцать часов? Всё это время ты гуляла? – взяв мою правую ладонь, он надел на мой палец обручальное кольцо, – Разве я тебе не говорил, чтобы ты никогда его не снимала?
– Прости, – опустив голову, я начала рассматривать своё привычное кольцо.
– Тебя это печалит?
– Не могу сказать, что мне всё равно.
Он приподнял моё лицо за подбородок и, смотря мне в глаза, серьёзным тоном сказал, – Ты не должна больше выходить за пределы радиуса моей досягаемости без охраны. Понятно? Ты больше не та девочка, что раньше сбегала из под опеки Папы Римского. Ты – моя королева.
– Я знаю, – выдохнув, произнесла я, – Разумеется, я прекрасно понимаю всю серьёзность своего положения. Я просто хотела побыть хотя бы ненадолго просто никем, – как бы мне хотелось, чтобы мой муж понял меня, чтобы он осознал, что мне тяжело быть его королевой, что тяжесть моих обязанностей очень тяжела, а порой даже невыносима. Ведь мне всего девятнадцать, а не сорок. Я просто хочу радоваться жизни, но радоваться не получается, так как я заточена в оковы королевской семьи вампиров.
– Зачем? Тебе это ни к чему. Если ты и дальше будешь так безвольно сбегать от охраны, от служанок, от меня ради того, чтобы посмотреть на жизнь простых смертных, то все подумают, что ты сбегаешь от своих обязанностей, – я знала, что он так скажет, ведь он король, однако он ещё и мой муж. Неужели он не видит, что я стараюсь, но это тяжело. Порой, обязанности давят, – Твоё место рядом со мной. Вампиры не одобрят, если заметят, что твоё сердце по прежнему с людьми в их мире, а не в нашем. Ты не должна этого допустить. Ни одного, даже самого мельчайшего слуха о том, что ты якобы потворствуешь и больше склонна к людям, не должно быть. Отныне, если ты захочешь прогуляться по городу, то возьми с собой слуг и охрану. Это подтверждает твой высокий статус. Они будут защищать тебя в случае опасности. Только пожелай и они исполнят любой твой приказ. Вампиры покланяются тебе, как своей матери, прародительнице, ты не должна их разочаровывать. Ты, хоть представляешь, что было бы, если какой-то вампир узнал бы тебя в облике крестьянки среди простых жителей? Пошли бы ненужные слухи. Ты делишь со мной власть. Это тяжёлая обязанность, от которой ты не имеешь право сбегать.
“От его слов мне стало больно. Я прекрасно знаю, что вампиры не будут в восторге, зная, что я имею слабость к людской жизни и развлечениям. Мой мир должен полностью вращаться вокруг детей ночи, но, как это сделать, когда ты всю жизнь прожила в солнечном свете? Мой муж – король, а я – его королева. У меня есть обязанности, от которых нельзя убежать. ”
– Я всё поняла, – это единственное, что я могла сказать на тот момент. Спорить с ним у меня не было сил, иначе мы бы поссорились, – Я больше не выйду наружу без конвоя.
Мой голос звучал печально, обречённо. Карл глубоко выдохнул. Заметив на моих глазах подступившие, крупные слёзы, он понял, что я глубоко расстроена, – Милая, ты любишь меня?
Я поняла голову вверх и чмокнула мужа в губы, – Я люблю тебя.
– Тогда ты должна быть со мной рядом, поддерживать меня и нашу семью, – мы крепко обнялись, – Я знаю, тебе тяжело находиться в Риме, здесь, в Ватикане. Это навевает воспоминания, порой не очень приятные.
Я прижалась к нему ещё сильнее и через силу сказала, – Не волнуйся, я прекрасно знаю, что нужно делать. Я не настолько глупа, чтобы поддаваться мимолётным порывам, – он провёл носом по моей щеке, чем вызвал у меня улыбку, – Я прекрасно помню, кто я есть.
– Ох, малыш, прости, что уделяю тебе в последнее время мало внимания, из-за этого тебе одиноко, – я обоими руками опёрлась о его локти рук, которым он трогал меня за бёдра, – Если хочешь, мы можем как-нибудь вместе пойти в город. Ватикан является крупной торговой точкой. Можем погулять по рынку.
– Правда? – с надеждой спросила я. Это, конечно, не то, чего я хотела, но всё равно лучше, чем ничего. Он делает это ради меня? Потому что видит, что я хочу ненадолго уйти от своих королевских обязанностей. Карл думает о моём благополучии, хоть и знает, что я не совсем права. Он не обязан потакать моим идиотским желаниям такого рода.