Провидица
Шрифт:
Сейчас, уверена, всё, что произошло в Ватикане в последнее время, его рук дело. Этот сумасшедший пойдёт на всё лишь бы добиться своей цели и теперь, когда его идея с новым законом не произвела должного впечатления, сейчас он наконец покажется и начнёт действовать открыто.
Будем надеяться он не натворит ещё больше бед.
END POV Александра.
Ясновидящая быстрым шагом направлялась к тому, кто стоял за последним инцидентом. Александра была полностью уверена, что всё это дело рук Генриха, священника, который когда-то был панически влюблён в неё.
Она хотела поговорить с ним, остановить его, заставить прекратить
Позади Александры, что разглядывала свежие, посаженные кусты с розами, шли двое служанок, сопровождая ясновидящую.
– Я знал, что ты обязательно придёшь сюда, – этот мужской голос позади себя Александра не могла не узнать. Она даже не удивилась, когда его услышала, чего нельзя сказать о двух служанках, что мгновенно оскалились и с горящими глазами достали клинки из ножен в своих поясах.
– Опустите оружие, – приказала ясновидящая, оборачиваясь. Девушки-служанки отступили и мгновенно убрали оружие обратно себе в ножны, – Я тоже знала, что ты будешь тут, Генрих.
– Вот как? – молодой парень с открытой книгой в руках вышел на встречу к Александре, – В детстве мы часто любили тут играть. Не думал, что ты до сих пор помнишь.
– Как я могу забыть тебя, Генрих? – насмешливо спросила она, – Оставьте меня с ним наедине, – приказала она прислуге и те безмолвно растворились в воздухе, – Зачем ты устроил весь тот фарс на переговорах?
Он кинул в провидице свой резкий, колкий взгляд из-под очков, – Мне было интересно, чем всё закончится.
– Тебе мало того, что ты уже сотворил? Постыдился бы, – с отвращением прошипела она, – Как ты смеешь строить козни против меня?
– Я? Боже упаси, я не хотел тебя расстраивать, – флегматично протянул молодой священник, стоя в нескольких шагах от Александры, – Я лишь хочу, чтобы король вампиров отдал Ватикану то, что мы одолжили ему четыре года назад.
– О чём ты говоришь? Я никогда вам не принадлежала, – Генрих вздрогнул от её слов и тона речи. Александра говорила с насмешкой, отвращением в голосе, – Меня силой привезли в Рим. Я использовала свой дар на благо церкви только потому, что у меня не было другого выхода. Я была ребёнком и выжить в этом мире без поддержки я бы просто не смогла. Церковь дала мне образование и кров, а я взамен давала вам возможность пользоваться моими способностями к предсказанию. Я ничего никому не должна, – в грубой форме произнесла она, – Не смей думать как-то иначе, – от обиды за себя девушка расплакалась, – Я сделала для Рима всё, что могла. Я отдала этой стране всё своё детство, всю юность. Ты должен знать, что все мои воспоминания о Ватикане наполнены любовью к этому месту, и я не держу ни на кого из советников или Папу Римского зла, хоть, видит Бог, вы заслуживаете моей ненависти, но… с тех пор прошло уже четыре года, Генрих. Что бы ты не говорил и не думал обо мне, но я теперь замужняя женщина. Церковь по доброй воле отдала меня ему, так как не хотела проигрывать. Я искренне люблю Карла Хайнца и больше не вернусь обратно в запертую комнату, да вы теперь и не посмеете меня и пальцем тронуть, – Александра не могла отказать
Она боялась запертой клетки, в которой её с детства держали, будто чумную. Только сейчас ясновидящая поняла разницу между тем, что было и тем, что есть сейчас. Александра не могла назвать себя полностью свободной. Она принадлежит семье Сакамаки и хоть всё это время она была под пристальным взором слуг и охраны, однако, не смотря на это, она никогда не чувствовала себя рабыней или заключённой, как в Ватикане. С ней всегда обходились исключительно, как с королевой. Никто не смел обращаться с ней как-то иначе. Строгая субординация, дисциплина и уважение – вот, что она видела у себя во дворце.
– Сама фамилия Хайнц защищает меня. Мой муж и все остальные бессмертные встанут стеной за меня. Благодаря вампирам и моему мужу я обрела дом, семью, покой, защиту и сильную любовь – всё то, чего никогда не находила в Риме. Теперь я всем сердцем и душой принадлежу другому миру и это мир вампиров.
Генрих кипел от злости. Он аж дрожал от гнева, что на него накатил, – Раз ты выбрала сторону короля вампиров и больше не вернёшься в Ватикан, то это значит, что ясновидящая больше нам не нужна, – тихо прошипел он, крепко сжимая кулаки. Александра испугалась. Что значит “не нужна”? – Господь мне свидетель, я очень уважал вас, как прорицательницу, однако, если вы больше не собираетесь служить церкви, то ваша жизнь потеряла для Ватикана какой-либо вес… как и для меня.
Резко подняв голову, Генрих вынул откуда-то спрятанный, длинный нож с блестящим лезвием. Александра испугано отскочила назад. Она даже не успела позвать на помощь, как заострённое лезвие проткнуло её насквозь в районе живота. Генрихом, словно завладела всемирная злость. Он так долго был одержим идеей вернуть ясновидящую в лоно церкви, но, получив от неё столь прямой отказ, он просто не смог стерпеть такого оскорбления и обиды.
Парень освирепел, не смог сдержаться. От него чувствовалась непреодолимая жажда убийства. Он действительно хотел убить Александру, наивно полагая, что так избавится от всех проблем. Он беспорядочно со всей силы нанёс ей пять ударов в живот. Кровь полилась струями и, даже когда она, перестав сопротивляться начала оседать на землю, безумец не остановился. Он продолжал бить её ножом туда, куда только попадал.
“Если ты отказываешься принадлежать Риму, то ты не должна принадлежать никому. Я не отдам тебя королю вампиров. Только смерть освободит тебя от него. Я сделал всё правильно, ведь теперь ты, как и хотела, свободна.” – стоя с окровавленным ножом в руке, он снизу вверх смотрел на лежащую среди разноцветных роз девушку. Она была вся залита кровью. Платье окрасилось в алый цвет, как и её губы, из которых струями текла густая красная жидкость.
Сама Александра не успела даже позвать на помощь. Её лишь снова и снова пытались добить.
После того, как тело девушки перестало двигаться, Генрих наконец-то пришёл в себя. Опомнившись, он фанатично смотрел, то на нож и свои окровавленные ладони, то на подругу детства, истекающую кровью прямо перед ним. Испугавшись того, что сотворил, парень бросил нож на землю, а сам убежал, куда глаза глядят, при этом ещё и успевая спотыкаться.
Священник даже и не подумал о том, чтобы попытаться спасти, истекающую кровью, девушку, позвать на помощь. Вместо этого Генрих предпочёл сбежать.