Провидица

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Ты-ы-ы, — пророкотал князь, хватая старшего ласса Альврана за горло и с силой впечатывая в стену. — Подлый вор! Лжец и предатель! Как ты смел явиться?!

— Господин! — Рагнард схватил князя за руку, пытаясь оторвать ее от горла брата. — Господин, пощадите!

— Не лезь, — прохрипел Десмунд. — Я виноват…

Гален резко отпустил его и шагнул назад. Взгляд его проследил за упавшим на пол лассом, после князь шумно выдохнул и отошел к столу.

— Что с Кати? Где она? — спросил он, не глядя на братьев.

— У короля, —

ответил Рагнард. — Этот ублюдок убил нашего отца и брата, а Кати…

Корвель резко обернулся, глаза сузились, и больше взгляд его не отрывался от среднего Альврана.

— Говори, — велел Гален.

— Он приказал отвести Кати в пыточную, — сипло ответил Десмунд, растирая шею.

Князь застонал и отвернулся, он уперся ладонями в поверхность стола и тяжело навис над ним. Несколько мгновений мужчина молчал, но все-таки задал следующий вопрос:

— Что Фольгер?

— Фольгер спас нас, не дав королю расправиться с нами после того, как Дес бросился на него с мечом, — снова заговорил Рагнард.

— Он вокруг сестры вьется, как пчела вокруг цветка, — сказал старший Альвран, поднимаясь с пола. — Всю дорогу пытался ублажить.

— И что Кати? — князь обернулся к ним. Частично выплеснув ярость, он, наконец, смог перевести дыхание и взять себя в руки.

— Она насмехалась над ним, — Десмунд подошел к Корвелю и опустился на колени. — Я знаю, вы злы на меня, господин, и я не прошу пощады. Не по своей воле я явился в ваш стан, не ради мести хотел исполнить повеление. Это не может быть оправданием, и я смирено приму любое наказание. Казнить или миловать, решать вам.

Но князю было уже не до него. Мысли Галена устремились к королевскому дворцу. Пыточная… Представить Катиль на дыбе было дико, допустить мысль, что ее пытали и вовсе невозможно. Но он знал короля, и знал, на что он способен, потому ожесточенно скрипнул зубами и сжал кулаки.

— Фольгер сможет удержать венценосную тварь, — произнес он вслух, мало заботясь о том, что у его мыслей есть слушатели. — Если Змей всерьез увлекся моим воробышком, то он из кожи вон вылезет, но будет оберегать ее. Нечистый! — выдохнул князь. — В пыточную… Развратная тварь!

— Фольгер обещал, что будет защищать Кати, — подал голос Десмунд, все еще стоявший на коленях. — Он по уши влюблен в нее, глаз не сводил.

Князь издал рычащий звук, живо напомнив братьям волка, изображенного на его гербе. Если бы они видели, какое пламя сейчас сжигало господина изнутри, то и вовсе бы приняли его за Нечистого. Но Гален хранил на лице непроницаемую маску, и настоящую силу его чувств угадать было невозможно. Он уговаривал себя, что Фольгер смог удержать Сеймунда, не допустил, чтобы маленькой лаиссе причинил вред, но подобные мысли не успокаивали. И больше всего бесило, что он, Гален Корвель, сейчас бессилен что-либо сделать.

Князь бросил взгляд на Десмунда, рука его машинально огладила рукоять кинжала, но он сдержался и направился к двери.

— Идемте,

вы прибыли, как нельзя вовремя, — заговорил Гален, пытаясь отвлечь себя от мыслей, не отпускавших его.

Пока он объяснял ошеломленным братьям, что у них есть зять, их догнал отец Бальдур. В руках он держал толстую книгу, а на лице хранил выражение кота, которому поставили миску, полную сметаны.

— Отец Бальдур, — кивнул ему Корвель, — это лассы Альвран, братья лаиссы Альвран. Они готовы дать необходимые свидетельства.

— А я тут брачную книгу Святых так удачно прихватил, — ответил служитель и потряс книгой. — Хотел у камина почитать, но вроде уже и не так мои кости мерзнут.

Корвель скосил на него глаза и усмехнулся. Похоже, Святые перецеловали все его окружение.

Глава 38

Второй день лил дождь. То он превращался в сплошную пелену, противно хлеща по плечам, спине, заливая глаза, а то переходил в отвратительную морось. Дороги размыло, копыта лошадей и колеса телег и повозок вязли в грязи, и ратникам приходилось вытаскивать то одну, то другую. Вот и сейчас переругивания и вскрики привлекли внимание всадников, ехавших впереди небольшого войска.

Ласс Годрик Фольгер обернулся и обнаружил, что в грязи увязла повозка, в которой ехала королевская пленница. Советник перевел взгляд на едущего впереди короля, развернул лошадь и поспешил к ратникам, толкавшим повозку. Кинув поводья оруженосцу, последовавшему за господином, Годрик пристроился рядом с воинами.

— Но! — понукал лошадей возница, щелкая кнутом.

— Не идет, зараза, — кряхтел рядом с советником ратник. — Господин, отошли бы, извозитесь.

— Обойдусь без советов, — ответил Фольгер. — Толкайте! Еще!

Полог приоткрылся, и советник увидел бледное личико лаиссы Альвран, с удивлением взирающей на него.

— Милости Святых, дорогая моя лаисса, — весело подмигнул ей Годрик.

— И вам их милости, ласс Фольгер, — ответила Кати и снова закрыла полог.

Его Величество обернулся назад, желая поговорить со своим советником, не обнаружил его рядом и нахмурился, сразу устремив взгляд на повозку лаиссы. Сеймунд хотел уже крикнуть, но решив, что будет выглядеть, как ревнивая жена, отвернулся и приготовился отчитать Фольгера, когда он наконец соизволит присоединиться к своему государю.

Однако время шло, войско обтекало повозку, двигаясь дальше, а советник все еще не спешил догнать венценосца. Раздраженно выругавшись, Сеймунд развернул коня и поскакал к повозке. Спрыгнув на землю, король увяз по щиколотки в грязи, разозлился еще больше и, оттолкнув одного из воинов, встал рядом с Фольгером.

— Что застыли, сволота? — рявкнул венценосец. — Толкайте!

Воины, изумленно замершие при появлении короля, вновь налегли на повозку. Годрик обтер пот, оставляя на лице черные полосы, и покосился на Сеймунда.